Кати Русселе - Религиозные практики в современной России

Среди других православных авторов, писавших о еговистах, следует назвать Тимофея Ивановича Буткевича, посвятившего еговистам главу в своем «Обзоре русских сект и их толков», опубликованном в 1910 году 3. Оба автора рассматривали еговистов-ильинцев как плод больного воображения капитана Ильина, странную и фанатическую секту, с учением, лишенным какого-либо богословского базиса и логики. Фактически оба автора склонялись к тому, чтобы исключить еговизм из числа христианских исповеданий вообще. Миссионеры не были уверены даже, посчитать ли еговистов «сектой мистической» или «рационалистической». Буткевич видел в еговизме «смесь крайнего мистицизма с самым примитивным материализмом», а Ивановский прямо называл учение ильинцев «бредом». Ни один из них не выдвинул сколько-нибудь удовлетворительного объяснения, почему группа появилась, что способствовало ее распространению и почему ее сторонники так фанатично были ей преданы.

Другого рода взгляд на ильинцев представлен авторами либерального направления. Русская секулярная либеральная литература о сектантах данного периода характеризуется определенной просектантской направленностью авторов. Наиболее подробный рассказ о жизни Николая Ильина и его ранних сторонниках был написан Е.В. Молоствовой (ум. в 1936 году) и опубликован под эгидой Императорского российского географического общества в 1914 году под заглавием «Иеговисты. Жизнь и сочинения капитана Ильина. Возникновение секты и ее развитие» 4. Большая часть книги (ю глав из 12) посвящены биографии Ильина, в то время как общине его последователей автор не уделила много внимания. Издателем книги был известный либеральный журналист и исследователь русского религиозного разномыслия Александр Степанович Пругавин (1850–1920). В своей книге «Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством» Пругавин упомянул Николая Ильина в числе сектантских лидеров, которые провели долгие годы в бесчеловечных, инквизиционных условиях монастырского заточения 5. Книга Молоствовой написана с симпатией к ильинцам, которых автор числит среди союзников сил прогресса и реформы в борьбе с отжившей социальной структурой. Молоствова установила теплые и доверительные личные отношения с ильинцами, которые в свою очередь помогали ей в сборе материалов и охотно делились рассказами и воспоминаниями. Неудивительно, что экземпляры, в том числе ксерокопированные, ее книги до сих пор хранятся у многих ильинцев как пример объективного и честного рассказа о жизни и учении их основателя, написанного человеком со стороны. Молоствова возводила корни мировоззрения Ильина к европейскому пиетизму, влиянию немецкого мистика Иоганна Генриха Юнг-Штиллинга (1740–1817) и русскому мистицизму времен царствования Александра I (1801–1825).

В советский период еговисты никогда не были предметом систематического научного исследования. Александр Ильич Клибанов, выдающийся советский исследователь русского религиозного сектантства, неоднократно упоминал Ильина и его эсхатологию в своем большом труде о религиозной утопии в России 6. Очевидно, доктрина ильинцев не позволяла считать их «протокоммунистами». И все же, ожидание ильинцами грядущего нового справедливого мироустройства дало Клибанову основание классифицировать их как утопическое движение.

Другой советский религиовед Алексей Трофимович Москаленко писал о еговистах в книгах «Современный иеговизм» и «История и деятельность христианских сект» 7. Однако главной темой этих книг были не еговисты-ильинцы, а деноминация Свидетелей Иеговы. Москаленко, вопреки историческим свидетельствам, связывает обе группы воедино и рассматривает Ильина как предшественника американских русселитов. Москаленко, очевидно, никогда не общался с ильинцами лично, а его основным источником по учению последних была книга Молоствовой, которую он обильно цитирует.

Достаточно любопытно, что идея возможного влияния русских еговистов на Общество Сторожевой Башни и организацию Свидетелей Иеговы была высказана в ряде публикаций в российской популярной и церковной прессе 8. Тем не менее, за исключением использования имени Бога Иегова (у ильинцев – Егова) и ожидания тысячелетнего царства, сходство между обеими группами далеко не заходит. Кроме того, полностью отсутствуют исторические свидетельства о какой-либо генетической связи между ними. Члены обеих организаций знают о существовании друг друга, но зачастую подчеркивают, что какая-либо связь между ними отсутствует.