Эрих Баслей - Метод Вильяма Д. Харта. Почти доктор

– Вы сегодня немного напряжены. Что-то случилось? – спросил Вильям.

– Да нет… Хотя… Мне кажется, вам можно доверять. Вы же сохраните как врачебную тайну то, что я вам скажу? – переходя на шепот, ответил Рик.

– Можете не сомневаться.

– Сегодня утром во мне опять проснулось то желание. Будь у меня что-то вроде хлороформа, уверен, усыпил бы медсестру и привязал бы к стулу в палате. У меня также есть уверенность в том, что как только она пришла бы в сознание, я бы ее развязал, как ни в чем не бывало. – Мистер Тимсли замолчал, но после небольшой паузы добавил: – Я не знаю, почему так, но не говорите, пожалуйста, никому. Мне не хочется принимать таблетки или какие-то другие препараты. Вообще, надеюсь на то, что вы сможете вылечить меня этим самым гипнозом, или хотя бы скажете, каким образом мне нужно себя сдерживать. По правде говоря, мне здесь очень не по себе, – и Рик поднял глаза к потолку, чтобы скрыть выступившие слезы.

– Мистер Тимсли, уже сегодня я смогу поставить диагноз, а дальше мы приступим непосредственно к вашему лечению. Для того чтобы вас немного приободрить, скажу, что мне встречались случаи намного запутаннее вашего, и все проблемы были успешно разрешены с помощью терапии. Так что я уверен, что у нас все получится.

Эти слова помогли Рику взять себя в руки, и через несколько минут он уже был готов ко второму осмотру. Харт сосредоточился и очутился в гостиной, которая была совмещена с кухней, в бессознательном мистера Тимсли. Он сразу же направился в сторону чердака. На нем находилось несколько старых елок, гирлянды, коробки с подарками. Одним словом, яркие воспоминания о прошедших праздниках хранились прямо под крышей. Там лежали еще какие-то вещи в коробках и не только, но Вильям не стал их рассматривать. Оставалось еще одно неисследованное помещение – подвал.

Вильям уже приготовил свой фонарик, так как свет в подвалах бессознательного обычно не горел. Но, открыв дверь, сделанную из темного дерева, он был немало удивлен. Его даже слегка ослепила яркость исходящего снизу света. «Вот и нашлось нечто необычное», – подумал Харт, спускаясь по железной лестнице. Поначалу глаза приходилось прикрывать рукой и что-либо разобрать было сложно. Вильям попытался осмотреться вокруг. Свет исходил из небольших прожекторов, которыми был заставлен подвал. Из-за ярких ламп слезились глаза, и ничего не получалось разглядеть.

Пришлось достать из своего синего мешка темные очки. Как только Харт их надел, он смог наконец рассмотреть обстановку. В подвале стояло двенадцать стальных опор, на каждой из которых размещалось от четырех до семи прожекторов. Несмотря на небольшие размеры лампочек, они давали невероятно яркий свет. К одной стене был прислонен велосипед. На другом конце подвала Вильям увидел рабочее место. Он подошел поближе, аккуратно обходя стальные опоры с прожекторами, чтобы их не задеть. На закапанном машинным маслом столе лежало много инструментов и несколько запчастей от мотоцикла, недалеко стоял сломанный детский самокат.

Харт осмотрел стены и потолок, но ничего особенного не обнаружил и вернулся к необычному освещению. Вильям решил пересечь центр подвала, именно туда было направлено больше всего ярких лампочек. Он чуть-чуть не дошел до середины, как вдруг обо что-то споткнулся. Это была неприметная доска с выступами по краям. Ее цвет не отличался от цвета бетонного пола. Вильям отодвинул доску в сторону, и перед ним открылась аккуратно выдолбленная ямка.

Выемка была достаточно глубокой. Яркого света, заполнявшего подвал, хватало, только чтобы увидеть в бетонном углублении краешек свернутого трубкой журнала. Вильям посветил внутрь фонариком и, достав из синего мешка длинные щипцы, извлек содержимое тайника. Это был комикс, на белой обложке которого было написано черными буквами: «Предвзятое отношение». Вильям открыл комикс и начал его просматривать. Судя по всему, подсознанию мистера Тимсли удалось создать два дневника воспоминаний. Один из них был спрятан бессознательным Рика от него самого.

Все события, запечатленные на страницах комикса, происходили в детском саду. Рику было тогда около четырех лет. Воспитательница детского сада невзлюбила его, это сразу бросалось в глаза, хотя причины такого отношения понять не удалось. Комикс начинался с того, что взрослая женщина отчитывает малыша перед всеми за то, что у него слишком яркого цвета колготки. Если кто-то обижал Рика, то воспитательница за него не заступалась; если же тот над кем-то шутил или кого-то задирал, то ему изрядно попадало. Он и в углу, и в туалете мог стоять в день не по одному разу. Порой она заставляла бегать его вокруг обеденных столиков, держа подушку перед собой, когда он нарушал тихий час. Одним из нарушений был, например, слишком громкий скрип кровати, когда Рик поворачивался на другой бок.