Ирина Дворцова: Записки целителя Максимилиана Харта, сделанные им во время дежурств.

Цок-цок-цок, каблуки по плитке, это наша старшая, миссис Эдвардсон цокает в свой кабинет. Как она по такой плитке может на своих каблучищах ходить никому непонятно, магия не иначе, то ли плитку заколдовала, то ли туфли. Вот она до своего кабинета злобно доцокает, схватит какую-нибудь жуткую бумажку или десяток таких и ко мне… страшная женщина. У нас по отделению ходят слухи, что сам Гриндевальд испугался ее идей и напора и не взял к себе в сподвижники. Пришлось бедной барышне идти в Мунго медсестрой. Вот и служит тут с тех самых пор, с такими талантами она быстро стала старшей сестрой в отделении наследия крови, могла бы и главной сестрой больницы стать, но почему-то не стала. Доцокала, постучалась деликатненько, ну сейчас начнется… она ругаться лично приходит, записки не посылает принципиально и плевать ей, что я вроде как чином повыше ее буду и, совершенно случайно, вроде как заведующий.

— Целитель Харт, вы могли бы уделить мне минут двадцать вашего времени? — вот она как официально, плохо дело, она не из-за простыней ругаться пришла, надо было сразу авадой в висок, как только каблуки по коридору зацокали.

— Конечно же, миссис Эдвардсон — забери Моргана мою душу, если назову ее Лиззи — для вас все что угодно.

— Так вот, целитель Харт, я ставлю вас в известность, как заведующего, что никто из сестер не будет работать в малом ритуальном зале, в большом, кстати, тоже работать не будем. Целители могут принимать пациентов как им заблагорассудится, хоть в клизменной, на свой страх и риск, а мы при стертых октограммах никакие лечебные манипуляции проводить не собираемся. И еще, вы наверно помните, что сестры имеют право записи в истории болезни? С сегодняшнего дня, под каждым нечитаемым назначением, которое появится в любой истории, сестры будут писать что им ничего непонятно и такие назначения они выполнять отказываются.

Кидает мне на стол засаленную историю.

— Вы посмотрите, что пишет целитель Райзенберг в назначениях пациентке: «усекновению главы подвергнуть жабскую сущность до полного выздоровления». Что он имел в виду? Оказывается «Осушающий Бальзам, четверть грана, ежесуточно под контролем целителя». Такое впечатление, что он или неграмотный или у Скитер украл ее рабочий инструмент, а именно Прытко Пишущее Перо! Рапорта на имя главной сестры и главного целителя я написала. Завизируйте, и я пойду отнесу, заодно покажу, что пишут ваши ординаторы в историях, вдруг, им это будет интереснее чем вам.

И прежде чем я что-то могу ей ответить, взмахивает полами целительской мантии и удаляется, аккуратненько дверку за собой прикрыв.

Сижу теперь и думаю, идти убивать Райзенберга и остальных скудоумных знахарей или сразу яду выпить. В общем-то, ничего нового Ужасная Лиззи мне не сказала, Райзенберг неграмотен и временами бывает безумен, зато умеет снимать кровные проклятия до третьего уровня включительно, даже старые. Потому старого скомороха и держим в отделении. Форсман пьет, Келли ничего не хочет от жизни, кроме как замуж поскорее. Нормальные только Шанти Деви Триведи да Малфой-троюродный-племянник, разве что Шанти — наг и говорящая со змеями, а Малфой-племянник устал доказывать, что он сам по себе, Истинный Целитель и даже написал пару монографий по наследственным заболеваниям.

Зато у Лиззи сплошной порядок, ее сестры вымуштрованы как штурмовой отряд Гриндевальда, хоть это спасает наше несчастное отделение от полного разорения и погружения в пучину разврата.

Райзенберга я тогда, кстати, не убил. Я, конечно, всех вызвал и наорал, рассказал, про беседу с Лиззи и что всех нас уволят к хренам, а отделение закроют. Известно, что целители крови не в чести, идеология-с. Шанти, добрая душа, пообещала зачаровать все райзенберговские письменные принадлежности на разборчивый почерк, оказывается, она такое может сделать. Малфой-племянник сказал, что попробует намекнуть своим богатым родственникам, что неплохо бы заняться благотворительностью и починить нам ритуальные залы. На том и порешили. И дежурства разделили, Шанти, как обычно постаралась взять себе побольше, она дежурить любит. Но у нас дежурить неплохо совсем, что-то экстренное бывает раз в три месяца, потому Шанти прекрасно проводит время в ординаторской в своей анима-форме под лампой-обогревателем. Дома у нее так не получается, она снимает квартиру вместе с компаньонкой, а та имеет какое-то странное предубеждение против змей, особенно против королевских кобр. В ординаторской у нее и корзинка есть специальная.