Ирина Дворцова - Записки целителя Максимилиана Харта, сделанные им во время дежурств.

После конца света

Мисс Триведи совсем мне перестала нравиться, раньше нравилась в любом обличье, а теперь не нравится. Лежит в корзине, почти не реагирует ни на что, молоко не пьет, яйца не ест. Мальчишка Стурле тоже что-то беспокоиться начал, я его спрашиваю, понимает ли он что в змеях. В змеях он не понимает, понимает в фьюльгьях и утверждает, что Шанти не совсем человек, а как бы анимаг наоборот, ее анима-форма не змея, а человек. Королевская кобра это ее естественное состояние. Что-то уж очень плохо она выглядит. Змея не зайчик и не белочка, скакать не будет, но вот так безучастно лежать тоже не должна. Все уже вроде очухались, а она никак. Решили искать специалиста по змеям, причем маггловского, волшебник язык за зубами не удержит, проболтается что у нас нагини, а не нормальная змея. Выдал Келли задание, обзвонить маггловских ветеринаров, которые змей лечат и найти самого приличного.

Келли быстро справилась, несмотря на то, что у нее теперь личная жизнь бурлит и фонтанирует. Нужный нам змеевед работает в зоопарке, в серпентарии, завтра пойдем к нему. А сегодня поменяем деньги на маггловские, чтобы было чем заплатить и лекарства купить, если маггловские назначит. Если змеевед заартачится, сотрем ему память. На крайняк есть еще Хагрид, лесник из Хогвартса, но это на самый безысходный случай.

После работы перегрузили со стажером Шанти в корзину с крышкой, сунули ей теплую грелку и аппарировали к зоопарку. Билеты даже честно купили, а серпентарий нашли по указателям, никто на нас внимания особо не обратил. Открыли Алохоморой дверь служебного входа и стали змееведа искать, но не нашли. Нас самих нашли — откуда-то из темного угла на нас с грозным шипением кинулся старичок, не то индус, не то пакистанец по виду, и схватил нашу корзину. Злой такой дед, но не проклял, повезло. А может это потому, что я на одном дыхании выдал ему историю наших злоключений и ни разу не сбился и не запнулся. Шанти дед забрал, запустил ее в свободный террариум, велел нам придти послезавтра и принести двести галеонов. Сказал, что за лечение ничего не возьмет, но лекарства будут стоить дорого, потому что их надо доставлять прямиком из Индии, тут у нас ничего такого нету. Я поинтересовался не нужен ли портключ в Индию, он ответил, что если мы портключ сделаем, то денег понадобится значительно меньше. Да и вообще лечение веселее пойдет. На том мы и расстались. Куда пошел стажер я не знаю, а я аппарировал к Райзенбергу домой, озадачивать портключом.

Если вы не были никогда дома у Райзенберга, то лучше и не надо, берегите нервную систему. У него приличный с виду дом, в хорошем маггловском районе, но этим все и заканчивается. Там можно летать на метле, прилюдно превращаться во что угодно, приводить Хагрида с десятком драконов, танцевать «Лебединое озеро» — соседи внимания не обратят, потому что привыкли ко всякому. Авроры и стиратели памяти на вызовы в тот район стараются не соваться — себе дороже. Кстати, никаких защитных и магглоотталкивающих чар на доме нет, магглы и без них в ужасе разбегаются от резиденции «Райзенберга С. И. доктора медицины». На табличке именно так написано. На газоне всегда припарковано пяток разномастных машин, валяется дюжина велосипедов, от трехколесных до гоночных, бегают какие-то собаки непонятные, низзлов десяток носится. И в бесконечной круговерти — сыновья, дочери, невестки с вопящими младенцами, жена райзенбергова все время зовет кого-то «немедленно покушать», Сонорусом не пользуется, Сонорус ей не нужен совсем. Внуки-подростки слушают жуткую музыку и трясут лохматыми головами. И на весь этот бедлам благосклонно взирает сам патриарх, сидящий в кресле на веранде, вокруг него крутится непременный низзл, про низзлов Райзенберг врет, что это порода такая американская и с удовольствием раздает котят всем, кому ни попадя.

На Райзенберга я наткнулся сразу, как аппарировал, он почему-то очень обрадовался, схватил меня за рукав, заорал: «И-и-ида-а-а-а! Ко мне по работе пришли!!! Я заня-я-я-я-т, я в подва-а-а-але!». И потащил меня в свой подвал, шепча, чтобы я сделал серьезное лицо и отвечал, если спросят, что да по работе, по очень важному делу. В подвал мы влетели на крейсерской скорости и, только захлопнув за собой дверь, он соизволил объяснить, что шпионские игры предназначены жене, которая хочет заставить его что-то делать по дому. А ведь тут полно сильных молодых мужчин — сыновья, зятья и даже кое-кто из старших внуков.

Про змееведа-индуса я рассказал и про 200 галеонов тоже, и про портключ. Райзенберг тут же выдал мне рюмку, бутылку какого-то пойла и велел тихо посидеть в уголке минут тридцать. За это время он успел помахать руками, померить глобус циркулем, побормотать, порисовать кисточкой и что-то спалить на ацетиленовой горелке. В результате, мне была явлена овальная пластиночка из синего стекла, с одного края дырка с веревкой, а с другого — руны, те самые, енисейские. Инструкции я получил самые общие — портключ в Калькутту, на пять раз туда-обратно, пароль «Дрезденский фарфор», и «чтобы ни одна сволочь не узнала где ты эту штуку взял!»