Ирина Ларина - Психология многомерности. Жизнь как проект

…Попытки доказать и научить кого – то жить хорошо, это когда Вы уже «заражены» системой, но не осознаете данный факт и Вам кажется, что Вы – то сильно отличаетесь от «серой массы».

Бывало ли у Вас так?

Часто, еще с детства, ребенок не вписывается в общие правила и нормы, хоть и старается. Он, например, отказывается есть мясо, потому что это больно для животных, или рассуждает глубоко, к трем своим годам. Он умеет слышать и чувствовать мир. Это все современные дети, у которых достает сил не сразу лишать себя своей самости. А также взрослые люди, способные вдохновлять, творить, создавать, разрушать, изменять и прочее. Это все те, чья задача изменить социальную матрицу. Но сложность в том, что эти дети начинают впитывать окружающие нормы, потому что хотят быть принятыми, хотят любви, хотят нравиться.

Я замужем, и мой брак много лет был очень сложным во всех отношениях. Я старалась и здесь стать хорошей женой, поэтому исправно училась всяким практикам, позволяющим услышать другого, отнестись к нему как к отражению моих недоработок. Это работало, примерно также, как скотч. То есть, на какое то время.

Знаете, в чем самая суть? Мы стараемся развиваться личностно, также, как учим иностранный язык: думаем на своем, русском, но каждый день изучаем сто новых слов, добавляем их к своему опыту и кажется, что мы знаем язык. Но мы не стали англичанами. Вот когда вы вдруг поняли, что и мыслите на английском, тогда да – язык стал вами (вашим).

В жизни то же самое. Мы остаемся на одном и том же месте, бежим по тому же кругу, мы не выходим из него, а просто прибавляем себе по одной новой практике и бежим теперь чуть эффективнее.

Так вот, 10 лет я «учила 100 новых слов» и утверждалась в иллюзии, что я все поняла, управляю своей жизнью и живу по своим правилам.

К 35 годам моя самооценка как профессионала и как человека, который может делать то, что другие не могут – в сфере работы с детьми и диагностики личности – росла и утверждалась. Я видела работу всех этих теорий в действии – мне не приходилось ни искать работу, ни клиентов – все получалось само. У меня был дом, в котором я любила все, чувствовала себя безопасно и финансово мы жили хорошо. Мой дом был открыт для гостей, праздники всегда были лучшими и нестандартными, дети и я могли заниматься любым творческим проектом, не тревожась, что запачкаем какой-нибудь столик венецианского стекла. С мужем я искала возможности наладить общие цели, старалась понимать его чувства, хоть мне и не нравилось, что он не так реализует себя в роли отца, как мне виделось верным. Мне казалось, что я научилась принимать его таким, как есть. К моменту Великой Страшной Истории я успела поработать во многих школах и садах и поучаствовать в личных проектах. Я умела делать что угодно с любой группой и аудиторией – будь то подростки, конференции на все школы, работа с родителями или мастер – класс психологии. Каждая ступень, казалось, ведет меня все выше, повышая мой авторитет как психолога. Я забрала детей из общей системы обучения, хоть это и было неприемлемо в нашем обществе. Я легко делала действия так, как никто не мог себе позволить.

Затем я пообщалась с одним коучем, вопрос которого первым пошатнул мою незыблемую реальность. Он спросил, согласна ли я и дальше работать в системе, учитывая, что у меня с системой нет дружбы. Со стороны коллег я слышала упреки о своей высокомерности, со стороны администрации – о постоянном нарушении общих норм. Результаты моей работы были слишком высокими, поэтому администрация относилась всегда лояльно, но моя свобода их все-таки бесила. А коллеги часто обливались завистью или даже побаивались меня.

Так вот, после этой беседы, в конце лета, я ушла с работы и решила, что пора мне перестать ориентироваться на других и открыть школу, о которой давно мечтала. Однако, мне предложили проект, где финансирование школы будет не за мой счет, а мне предстояло развивать ее методически. Это же просто мечта! Делаешь, что умеешь и получаешь свой проект за спонсорские деньги!

Но проект закончился, не начавшись. Это был второй этап после коуча. Люди, работавшие под начальством тех, кто хотел финансировать школу старались убедить меня в моей собственной некомпетентности. Моим детям, к слову, было 11 и 13 лет. Молодая девушка – психолог той организации заявила, что я не владею информацией по поводу неформального образования. Она – то прочитала книжку! Книжка автора (Дима Зицер) – вполне хороша. Если учесть, что все практики и теории, изложенные там как ноу – хау, применялись в педагогике еще в 20-х годах 20 века. Он собрал многое из реально гуманных методик, тренингов и методологий равноправных отношений с детьми, проектной методики обучения и так далее – в одном справочнике «Неформальное образование». Это очень полезная книга. И если вы – родитель, рекомендую почитать эту книгу. Но для меня там не было ни одной новой строчки. После всех моих проектов и программ, после опыта родительского воспитания по такой же теории. Та девушка однако, яростно заявляла (у нее, кстати, не было ни семьи, ни детей, ни опыта работы в школе вообще), что моя компетенция достаточна лишь быть ей помощником.