Талгат Канапин - Визит к психотерапевту

"Да, нагнул меня Артёха прилюдно, – с горечью и жгучей обидой думал Степан Богданович. – Пригрел змеюку у себя за пазухой."

Появилась какая-то обессиленность, апатия, угнетённое состояние духа. Стал неспособен достойно выполнять свой супружеский долг перед ненаглядной Клавушкой. Стала страдать "гидравлика". Она с удивлением поглядывала на него, думая, куда же подевался её пылкий котик Степаша. Стали одолевать смутные сомнения, что он наверное опять закрутил роман со своей молоденькой куртизанкой и весь боекомплект оставляет там. Кому что, а вшивому баня. "Надо всё-таки провести ему первый сеанс чугунотерапии, а то совсем нюх потеряет, отобьётся от стаи", – зло подумала неудовлетворённая женщина и отвернулась от волосатой спины непутёвого мужа. Минут через десять она уже музыкально храпела, а у него с того дня был нарушен сон и в голову лезли всякие мрачные думы.

Как потом оказалось, Стёпа заболел. Не смог переварить обиду и запустил себе рак желудка. Он стал на глазах худеть и гаснуть, ничего не ел, внешне поблёк, потерял всю жизненную свежесть. Было такое ощущение, что это уже был не Степан, а его тень. И на очередном обследовании у него выявили рак желудка начальной стадии. Он сильно испугался, зная коварство этой болезни. Сразу начал активно лечиться, выполнял все предписания своего онколога. Со временем стало легче, но лечащий врач сказал, что одновременно надо лечить свои понятия и отношения к жизни.

– Любезный Степан Богданович, мой многолетний опыт подсказывает, что в развитии онкологического заболевания надо оздоравливать и душу, очистить её от скверны и гордыни. Вижу, вам стало намного лучше, да и анализы у вас обнадёживающие, но если не проработать негативы души, то со временем опять наступит рецидив, – сказал доктор, который не один десяток работал на этом поприще.

– Давеча похоронили моего коллегу, который успешно прошёл курс лечения в Турции, но понятия по жизни у него остались прежними. И через год болезнь пожаловала снова и сгубила его. Надо лечить не онкологию органа, а человека, душу и тело едино, – добавил онколог. И он направил Стёпу к психиатру, Давиду Марковичу, сказав на прощание, что они давно сотрудничают с ним.

– Он тебе вывернет душу наизнанку, переплавит твои убеждения, и ты получишь новый организм. А онкология ускачет от тебя прочь, – сказал док, выписывая Стёпе направление к мозгоправу.

Степан Богданович слышал об этом докторе, что спец он неплохой, но за ним водился один грешок. Что он был не дурак выпить, хотя ремесло своё знал хорошо. Стёпа засомневался, идти ему к этому доктору или нет. Воображение рисовала картинку, как он зайдёт в офис к специалисту с баклажанным цветом носа и с признаками алкогольной деградации. На кону стояла его жизнь, и он как премудрый пескарь весь был в сомнениях. Спасла Юлия, шепнув ему, что Давид Маркович вытащил её маму из жесточайшей осенней депрессии, которую, если не лечить, последствия могут оказаться плачевными. Без вариантов. Это был последний довод и всё равно, Степан Богданович без особого желания побрёл к врачу, так как психиатров чаще избегают.

Когда он пришёл на приём, то сразу взглянул на нос доктора. Сидел обычный человек без всяких признаков деградации и с хорошим цветом носа. Только глаза были уставшими, как будто в них была вся скорбь еврейского народа. Он внимательно посмотрел на Стёпу, поздоровался с ним, пригласил сесть.

– Присаживайтесь, Степан Богданович, и расскажите, куда вас угораздило, – просто, без словесных украшений сказал он. – И мы вместе с вами, как одна команда, думаю, найдём ту дверь, которая выведет вас к здоровью. И вы будете жить долго и счастливо, нянча своих внуков, с оходцей поглядывая на молоденьких женщин, – доброжелательно и с небольшой порцией юмора добавил врач. Юмор всегда витамин и минерал для пациента. Как вкусный соус к блюду.

Давид Маркович уже ни один десяток лет работал психотерапевтом и как говорится, на этом собаку съел. Он прекрасно понимал, что от первых двух-трёх предложений будет зависеть рабочий альянс в психотерапии с пациентом. Знал он также, что спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Ни один врач не поможет, если у пациента нет воли к жизни и здоровью. Это гиблое дело. И третий момент в этих первых предложениях – это то, что меньше надо ковырять прошлые события, вязнуть в них как в болотной тине, а сразу дать человеку увидеть себя в будущем. Это сразу воодушевляет пациента, так как многие посетители психотерапевта в будущем себя не видят. Сплошной мрак в ближайшей перспективе и огромное чувство вины и обид в прошлом. Вот в таком состоянии пациенты чаще и переступают порог офиса врача.