Андрей Садыков - Хроники императорского гарема. Интриги. Власть. Уроки жесткой конкуренции

Несколько дней спустя она послала за ним и спросила:

– Почему вы так обеспокоены смертью этой женщины?

Глава правительства ответил:

– Мои обязанности – проявлять должное внимание и уважение ко всем делам Дворца – и внешнего, и внутреннего.

Тогда Лю рассердилась:

– Вы пробуете посеять разногласие между мной и моим сыном?

На это придворный мудро ответил:

– Я бы не ставил этот вопрос, если бы не думал о вашем благополучии, госпожа. Если вы хотите быть достойны почитания и после вашей смерти, вы должны провести церемонию самым пышным образом!

Лю внезапно озарило:

– У вас были договоренности с моим покойным мужем?

– Я не могу ответить на ваш вопрос, скажу лишь, что жена императора должна быть похоронена в соответствии со своим рангом. Она должна быть одета в платье вдовы и помещена в ртутный гроб.

Год спустя после похорон Ли, умерла и сама вдовствующая императрица Лю. И тогда нашлось немало доброжелателей, захотевших проинформировать императора Жен-зонга относительно того, кто была его настоящая мать. Ему в красках рассказали, что его мать, Ли, прожила тяжелую жизнь постоянно притесняемой женщины, у которой не было ничего, кроме оскорблений императрицы, и была похоронена самым небрежным образом.

Мучения императора были беспредельны. Он даже провозгласил указ, где обвинял себя в неподобающем отношении к родителям. А это было страшное клеймо в те времена. Ведь если кто знал о непочтительном отношении сына к родителям, тотчас должен был донести на обидчика, а не то сам попадал под суд и порою лишался жизни. Так, по суровым законам того времени, если сосед справа не доносил о жестоком обращении сына к своим родителям, его лишали правого глаза, если слева, то левого. Поэтому сыновняя почтительность, поддерживаемая таким образом, не знала границ. И императору решиться на такое самоуничижение было нелегко. Он приказал, чтобы гроб с телом его матери был открыт, дабы установить причину ее смерти. Если обнаружатся следы насилия, то семья вдовствующей императрицы будет вся уничтожена. В то время в Поднебесной вырезание семей от грудных младенцев до глубоких старцев было обычным наказанием за проступки одного из родственников.

К его удивлению, когда гроб был открыт, показался внутренний гроб – от превосходного мастера и из лучшего дерева. Внутренний гроб был заполнен ртутью, и тело Ли хорошо сохранилось. Она выглядела мирно спящей и безмятежной. Кроме того, ее одежды были великолепны, как и подобает вдове императора. Император с глубоким вздохом сказал, что зря он был так доверчив к слухам.

Так всего лишь один поступок позволил сохранить жизнь целого рода, хотя главной участницы уже не было в живых. Вдовствующая императрица сохранила свои привилегии после смерти и была захоронена с почестями, а ее семья и дальше продолжала пользоваться благосклонностью императора.

Когда мы приходим к нежелательному результату? Когда процесс построен на насилии. Если ваши приказы не находят отклика и ваши люди не разделяют ваших замыслов. Управление и подчинение – двухсторонний процесс. Если у ваших сотрудников нет «запроса на управление», если они не стремятся познать то, что сейчас находится за пределами их понимания, – вы идете к нежелательным результатам. И для вас, и для них.

Бывает, что вы стремитесь подняться на ступеньку выше. Она кажется вам такой понятной и досягаемой, а люди, стоящие на ней, – почти такими же, как вы. Возможно, у них несколько другие привычки или места обитания. На самом же деле вас разделяет пропасть. Приготовьтесь ближайшие триста лет быть «чужаком» [2]. Не думайте, что вас примут как своего, стоит вам вторгнуться в чужой ареал. Вы будете восприниматься как «юношески недоразвитый », и вам придется на себе испытать истину «Книги Перемен»: «Не я стремлюсь к юношески недоразвитым, а юношески недоразвитые стремятся ко мне». Даже если вам удастся задержаться на новой территории, от вашего личного стремления к преобразующему познанию будет зависеть будущее вашего рода или вашей компании.

В технике познания – это момент, когда познаваемое, но еще не познанное, получает ту ясность, которая дается ему из разума, сложившегося в прежде накопленном опыте. Но это не значит, что акты нового познания целиком зависимы от уже известного, наоборот – новый акт познания должен быть способен к максимально полному прогнозу дальнейшего.