Рон Полборн - Образ и предвкушение

Может быть, в отношении к образу наиболее ярко проявляется неуничтожаемое различие цивилизаций Запада и Востока. На Востоке в образ верят и через неё ищут истину, на Западе в образе ищут истину и через истину пытаются приобрести веру. И Россия, с ее промежуточным положением между Востоком и Западом, колеблясь от одних ценностей к другим, и верит в образ, и пытается найти в нём истину.

В российской аудитории одни верят, другие хотят знать и быть уверенными, третьи все время мечутся в поисках своего отношения и т.п. При таком положении, государство может развиваться только в условиях диктатуры, где закон сопровождается принуждением к его исполнению.

Россиянина можно сколь угодно долго убеждать в истинности образа, приводить аргументы и доводы, выстраивать логические модели доказательств и т.п. Но всё равно, пока он не поверит образу, он его не примет. Пойти за образом он может только на основе веры. Хотя одной веры ему тоже не достаточно. Он, даже веря, будет постоянно сомневаться и искать истины в образе, задаваться вопросами, не для того, что бы упрочить свою веру. Ему необходимы сомнения, ибо ими живёт. Нет, от веры он не отступит, тем более, если его к этому принуждать. Но поиски истины в образе могут разрушить образ для того, чтобы тут же создать новый или вступить на путь бесконечного поиска его.

Вера ведёт к образу, истина ведёт к его носителю. И только вера может укреплять образ, а истина его разрушает, так как приводит к создателю образа, к тому, что стоит за ним. Верить нужно только в то, что нуждается в вере и что существует только тогда, когда есть вера.

Трудно сказать, что нужно больше образу, вера в него аудитории или вера в него исполнителя. Если он не верит в то, что представляет аудитории, не верит в собственную искренность, то ему вряд ли удастся убедить аудиторию. Она всегда почувствует его неверие, и откажет в доверии. И тут нет никакого парадокса. Казалось бы, о какой искренности можно говорить, если, исполнитель создаёт свой образ, включив в него то, что необходимо и исключив, что вредно. Однако чаще всего ему удается, и лгать и верить одновременно.

Итак –

90. заставить аудиторию принять образ можно только на основе своей веры в него.

91. исполнитель образа и аудитория «заключили» негласный договор между собой о то, что аудитория верит в истинность образа, а исполнитель в истинность предлагаемых ему правил.

92. истинность образа это его соответствие своему носителю, а истинность правил – это исполнение правил всеми, кто составляет аудиторию.

ОПРЕДЕЛИТЕСЬ –

–верите ли вы в свой образ или

– нет. И верит ли ему ваша аудитория.

«Ах ты, шарик голубой,

грустная планета,

что ж мы делаем с тобой?

Для чего всё это?”

Б.Окуджава

«Никогда нельзя объяснить всё».

П.Сэлфинг

«Мы бежим от своей не желаемой определенности к чужой желаемой».

П.Сэлфинг

Все бегут, как кажется, вперед. Ждут и торопят новый день, считая, что он освободит от накопившихся проблем, принесёт радость и удачу. Так, с каждым днём наращивая сущности, ищем новизны и необычности. А, в действительности, гонимся «за» и «от» … собственной неудовлетворенности.

К ЧЕМУ ЭТО ПРИВОДИТ.

Раньше мифы, легенды, сказки, мечты, романы. Сейчас секс, наркотики, компьютеры, интернет. Виртуальность существовала всегда, но её формы и степень замещения действительности разные. Единое, пожалуй, то, что аудитория всегда приветствовала виртуальность и всеми силами пыталась внедрить её во всеобщую практику. Это определяется свойствами виртуальности, которые, главное, помогают аудитории сохранять свою стабильность.

Виртуальность, первое – возможность, по желанию, многократного повторения. В любой момент можно повторить одну и ту же ситуацию, вернуться в одно и то же состояние, которое нравится и наделяет каким-то смыслом вот этот промежуток времени, а может быть и всю жизнь.

Виртуальность, второе – внушает иллюзию свободы, независимости, собственной безграничной возможности перед объективной безразличностью жизни. Стремление к цикличности, повторяемости это бесполезная попытка убежать от линейности жизни, от жизни между рождением и неизбежной смертью. Жизнь как бы принимает каждого родившегося, но не больше. Она устало говорит: «Вот и еще один пришел. Ну, ничего пусть поживёт. Все равно скоро уйдёт». Жизнь не помогает и не мешает жить. Ей все равно. А виртуальность позволяет каждому представить себя творцом собственной жизни и уже не так страшно её безразличие.