Кристина Леонова - Рак подарил мне жизнь

Какую-то дополнительную уверенность в лучшем варианте событий мне тогда вселил и сам заведующий. Пока мы сидели в коридоре с Машей и болтали на нейтральные темы, он вышел из кабинета и как-то особенно похвалил наши волосы. Тогда и у неё и у меня были очень длинные, почти до поясницы, натуральные волосы – не крашенные, не нарощенные – своя такая русская коса до пояса, и он это подметил, сказав, что очень мы похожи с ней, точно родные, а ещё, что ему очень нравятся длинноволосые девушки. Я гордилась своими волосами, даже фанатела от них и эти его слова так тронули моё сердце, что я расслабилась ещё больше – значит точно химии не будет! Но только сегодня, буквально в этот самый момент, пока я пишу эти слова до меня дошло – он так просто проверил мою реакцию, не рассказала ли мне сестра всю ситуацию, что со мной происходит…. Если бы она тогда сказала мне, что у меня точно рак, что точно будет химия и все эти разговоры лишь для того, чтобы я не ударилась в панику – на его комплимент к волосам я бы 100 % не улыбалась в тот момент, как наивная дура, а, скорее всего, закатила бы истерику.

Машка уехала дальше по своим делам, а я осталась в клинике в приподнятом настроении, даже скорее, в лёгком и спокойном. Как выяснилось потом – она сразу позвонила моему мужу и рассказала всё, что услышала за закрытыми дверями. А вот уже что он там решил для себя в этот момент – для меня осталось тайной и по сей день.

Чуть позже приехал мой родной брат Семён. “Сёмни” – называла я его, когда была маленькая. Он старше меня на пять лет и эта разница в возрасте окончательно стёрлась где-то после двадцати. Пока я была маленькая, нам было сложно уживаться вместе – это был какой-то опасный коктейль из безумной братской любви и какой-то лютой ненависти. Мы могли ораться и драться, швыряя в друг друга тяжёлые предметы – швыряла по большей части я, ибо он старше и просто сильнее меня физически, он мог скрутить меня в какой-то рогалик, чем обездвиживал и успокаивал. Причин для склоков было не так много, чаще, конечно – это просто его желание побеситься и подраться, как с братиком, поэтому он меня нарочно выводил на истерики, чтобы так поиграть. Или же мои отказы слушаться его, как старшего – сказал, что нужно вынести мусор, а я не хочу, так слово за слово и понеслось. Но всегда у нас была прочная семейная связь. Он оберегал меня, как маленькую сестрёнку всегда и везде, а для меня он был первым самым близким человеком – ближе отца и матери, тот случай, когда “как за каменной стеной” это про моего брата.

Новость о приезде брата врачам не особо понравилась, заведующий достаточно резко отреагировал и сообщил мне, что это последний родственник, с которым он общается на эту тему – "Пусть там дальше сами между собой передают всю информацию." – сказал он мне, не желая ничего слушать. Говорил же он с Сёмкой, снова за закрытыми дверьми. И снова после разговора никаких напряжённых моментов. Я выдохнула окончательно, думая и полагая, что все эти консультации у химика и дополнительные анализы – не более, чем формальность. Брат шутил и рассказывал хорошие новости из дома. И я радовалась тому, что скоро всех своих родных увижу, а эти больничные кошмары закончатся.

Когда меня выписали из больницы, на три недели до готовности гистологии – я чувствовала какую-то особенную лёгкость и подъём энергии. Мне казалось, что я родилась в рубашке, или типа того, мне было несколько жаль женщин из клиники, у которых уже подтвердили рак, я была счастлива, что мне он не достался. Почему я его упёрто не замечала? – я не знаю. Уже всё указывало на диагноз, но смысла в нём я тогда не улавливала.

На консультацию к химику мы поехали втроём – я, супруг и его мама. Очень прекрасная женщина, скажу я вам – воплощение самой идеальной свекрови. Она никогда не встревала в наши отношения, никогда меня ничему не переучивала и не поучала, всегда с ней было о чём интересно поболтать в непринуждённой обстановке, и если она могла чем-то помочь – она всегда помогает, без лишних слов.

Врач-химиотерапевт, изучая мою историю, что-то долго говорил о препаратах, о продолжительности курсов, давал рекомендации по питанию и режиму дня, а также отметил, что пока мои точные результаты гистологии не готовы – это просто общие рекомендации, возможно они не пригодятся на деле. Но необходимо сделать мне московскую регистрацию подходящего округа, чтобы я могла, если это потребуется, пройти все курсы в их клинике, иначе, по закону – после одного курса меня переведут по месту прописки, а это уже клиника в Балашихе, что нам не особо улыбалось. Как-то так повелось думать, что в Москве лечат лучше и врачи более квалифицированные и препараты качественнее, чем в областных клиниках… Сама я тогда смотрела на это пофигистически и не видела никакой разницы между клиниками.