Кристина Дуплякова - Петербург холодный мне. New York is cold for me

Лето,
Я в городе
И давний друг со мной.

Неспешные шаги в кроссовках кэжуал,
Традиционный кофе в середине дня
Или напиток ледяной с собой.
И долгие беседы…

О, как мне не хватает!
Как люблю
С тобой все разговоры,
Много разных слов
И тишину мостов окрестных.

Твой взгляд,
Твоя рука в руке,
Мои забытые сомнения,
Твои многоточия,
Незаданный вопрос,
И да, мой друг, мне нет прощения.

Не еду я в который месяц,
Не еду и не жду тебя:
Нельзя,
Ты знаешь, мне совсем нельзя —
Тебя нельзя и города со снимков черно-белых.
С тобой мне слишком безмятежно,
От счастья больно,
От самой себя,
И страшно, и внезапно нежно.

А ты навстречу мне в который раз,
И самолеты сюда летают,
И, только приземлившись,
Так равнодушно говорят,
Что Пулково не принимает.

Мы, наверное, сейчас так близки,
Еще больше молоды,
И все еще будет,
И мне бы совсем не следовало,
Но вырвалось в шутку:
«Для меня ты один!»
Сворачиваем, идем домой переулком.

Шаги по ступенькам,
Вверх третий этаж,
Ключи из кармана,
Знакомый запах квартиры,
И кажется, как будто это все не про нас,
Так не было никогда в моем прежнем мире;
Мне кажется, что вот-вот
Увидишь меня в другом свете,
И розовые очки спадут,
Заменят темные, вот эти.

А ты искренен так,
Что видишь насквозь,
Временами знаешь, о чем я думаю.
Ты такой взрослый и даже мужественный.
И ты мой!
И, перестав думать,
Я лечу к тебе.

Лето,
Я в городе
И давний друг со мной.

Будь с характером, моя девочка,
Будь с характером,
Остальное негоже.

Так случилось, что во всех практиках,
Так случилось, ты мне всех дороже.

Приготовься и будь безумной,
Терпеливой и молодой,
Мудрой будь как древняя богиня,
А хочешь, даже
Будь святой!

Август,
Дымка летних фонарей,
Вечер,
Еще слышен жар дня;
После работы мы бродим беспечно,
Останавливаясь на набережной,
Где ты обнимаешь меня.

Лето в кондиционированном пространстве,
В прохладных коридорах чужих властей,
Может, мы тратим свою жизнь понапрасну,
А все есть проще и без стольких страстей.

Ты мне не можешь на это ответить,
Да что там, и я себе не могу.
Мы все еще смелые дети,
Играем в жизнь на мирском пиру.

Обними меня без телефона,
Так, чтобы двумя руками,
Обними меня летом в поле,
Я тебе еще родней стану.

Обними меня не как раньше,
Обнимай меня всегда дольше,
Я, конечно, с характером тоже,
Но жизни люблю тебя больше.
Больше.

Она бежала, скрываясь,
Снежинки ловили в ней свет;
По коридорам холодного камня
В утренней дымке рассвет.

«Нет, – говорил он, —
Вернемся мы, будет мой славен обет,
Но все равно мы должны идти:
В этом весь смысл, боли нет.

Нет, не должна ты отчаянно
Внять мне про страшные дни,
Но я хочу, мне нужны они,
Свыше подарены, злы.

Может, не все и друзья мои
Вместе со мной войдут в зал,
Может, не всех триумфаторов
Позже увидим».

Как знал,
Вот он – вопрос твой несказанный,
Чувствую пульсом в тебе:
«Боже, зачем мы участвуем в полной кошмара войне?»

Мне твой вопрос не укором,
Метким осколком стекла,
Каждый поход мой и тогу
Ты провожала меня.

Стоя на грани балкона,
Моей богиней была,
Только тебя я запомнил,
Знал, что ты мне дорога.

Знал и всегда очарован
Блеском в глазах и теплом.
Как-то в походе и где-то,
Встали мы на ночь клинком.

Ниже деревня, костры горят,
Мирные сонные дни,
Все сочтены и для них они,
Сильные, вот мы пришли.