Евгений Небольсин: Русская национальная мысль. Трезвость русского народа

То есть разум, сообразно положению Бога в мироздании, несколько отделен от природы тела, пребывает вне оной, он вышел из нее и при этом остается с ним связанным. Иными словами, перед нами экстаз (в переводе на русский язык «выход из себя»), как ещё одно имя счастья. Таким образом, как несущая в себе радость бытия, в образе экстаза устроена даже вся Вселенная – всё это вокруг является счастьем по природе. Иными словами, трезвость – это никак не терзания самого себя в борении самого себя, держа в руках чашу с зельем. Надо уметь в самом себе пройти мимо собственного зла к Богу, тогда зло перестает иметь своё жало и таковым не становится. Ведь если мы прошли мимо, то вреда от него не получили. Свою природу можно изобразить в виде леса, в котором вы являетесь путником. В направлении следования встречаются деревья. Можно их свалить на своем пути, а можно обходить стороной каждое из них. Так вот природа человека, коя прошла все естественные отборы, ничего не имеет для того, чтобы «бороться» с лесом, а как раз наоборот ничего не надо, чтобы просто пройти мимо. И победа, торжество – это не борение своей плоти и со своим телом, а со-бытие с ним. Борьба с этим огнём начинается лишь в одном случае, если оный вышел за пределы каменного саркофага в деревянной избе.

Победа над собой – это такое торжество над собой недосягаемостью. Таков образ Божий и в том, что Он недосягаем – наше спасение. Иными словами, огонь в избе только в одном случае утверждает жизнь – если оный в печи. Всякая альтернатива такому порядку вещей – смерть.

Вообще, следует повторить о том, что сознание, как дар Божий дан человеку от Него (Бог вдунул в лицо Адама жизнь или наполнил сосуд Благодатью Жизни и теперь человеку нельзя бегать, прыгать или позволять себе что-нибудь такое, из-за чего содержимое может расплескаться). Сие уже есть радость в самой высшей бесконечной степени экзальтации. Человек – это радость в абсолюте. Тогда, что делает человек, который зависим от пьянства или практикующий выход в Нирвану? Если радость «ищет себе безопасный путь в болоте», благодаря коему радость не изменяет себе и остается радостью-счастьем среди этого ада, то альтернатива сему несколько иная. Человек как бы убивает этот лес или высушивает болото, ибо плоть для него зло – проводит зло. И борьба со злом становится двойственной: либо плоть свою убивает, пытается обуздать насилием, либо исключает всякий контакт со злом. Если судно получило пробоину в днище, то с этой секунды из добра тут же превращается в зло – вместо того чтобы беречь человека от глубокой воды, корабль сам тащит на самое дно за собой всю команду. Либо от корабля над срочно избавляться, ибо он зло. Либо убрать воду. Вот почему алкоголизм – это болезнь, пришедшая из Византии, ибо образ жизни тех населявших страну людей, был инородным богообщению личностей.

Все они просто отсекают все то, то мешает этому счастью, то есть нейтрализуют боль либо ядом, либо бездействием. (От сюда же и «есть человек – есть проблемы, нет человека – нет проблем»). Сознание, чтобы пребывать в своем первозданном счастье, отсекает от себя все, что покушается на радость бытия, а также пресекает то, через что это покушение. И это нормально, так должно быть, ибо в этом подобие недосягаемости Богу. Не нормальным становятся пути и способы этого отсечения. Естественным очищением может быть только тяжёлый физический труд. Что-то иное – зло и яда алкоголя – в том же числе.

Природа молитвы.

Молитвенник. Так как его путь есть само естество жизни, то им может идти без особых усилий даже ребёнок, у которого в образе недосягаемости для трудностей нет никаких достоинств для борения. Это такая природа пустоты или отсутствия тяжестей. Он не делает усилие воли даже в постах и трудах (что, кстати, есть нормальный порядок вещей). Произносит слова молитвы и все. Питается Богом. Бог – абсолют в бесконечном максимуме во всем и в трезвении-трезвости – в том же числе. Мы пребываем в пределах родственного нам Его естества в абсолюте. И, хотя мы во всей полноте родства Ему, Он все же абсолют и, как абсолют, всё же инороден. Но более всего родственный. А потому в контакте с Ним инородным постепенно становится и само сознание, ибо перенимает на себя свойства Творца. Пусть не в той степени абсолютности всего, но инородность в пределах безопасного напряжения природы уже присутствует и потому возникает противоречие, в пределах коего начинается активация токов эволюции: движение одного к другому – к большему подобию Ему. То есть в молитве автоматически появляется вычленение сознания в отдельную область без разрушения цельности организма. Но этот выход из себя не усилием воли и ума, как сие естественно в практике Нирваны, и не как при алкогольном опьянении. Но, в отличие от них, тело не отсечено действием яда или упражнением йоги, а следует за сознанием в ту же сторону – к Богу, к Его совершенству и даже к вечности в земном выражении. Всё становится так, как сие было задумано Им, а потому только такой порядок вещей является нормой.

Читать дальше