Владимир Леви - Доктор Мозг. Записки бредпринимателя. Избранные рецепты осмысленной жизни.

– Мисс Икес, пожалуйста, сдайте контрольную.

– Ой… Я… Еще немножко… Я вас задерживаю, простите… Еще чуть-чуть дописать…

– Вы уже, кажется, достаточно написали на этом учебнике. Можно посмотреть?

Джон протянул руку – и…

– Что это?.. Что-то не по теме.

– Это по… по другой теме…

Вскочила, бросилась вон, но далеко не убежала.

Связь преподавателя со студенткой не могла остаться незамеченной. Слух дошел до грозного брата. Гарольд заявил, что с преподавателем разберется, приказал сестрице оставить университет и отправиться восвояси, но к этому моменту Мэри была уже немножко беременна. Пришлось срочно оформить брак. Гарольд пригласил молодоженов на прием. С новоявленным зятем был холодно вежлив.

– Ну и как вам ваш новый родственник? – спросили его потом в кулуарах.

– Да ничего себе. Эгоистичный болван. Самовлюбленный мудак. Все нормально.

Несколько раньше, чем следовало бы по сроку заключения брака, родилась Полли, будущая мама известной голливудской актрисы Мариетт Хартли. Финальным взвизгом актерской карьеры внучки будет персональное шоу с обвинительным ай-яй-яй дедушке Джону Большому, который испортил жизнь ей и не только ей.

И еще штрих: уже зачав Полли, Джон все еще любил Энн. Когда она приезжала в Чикаго, встречался с ней. Встречи были целомудренны, но Мэри ревновала ужасно.

«Крысы меня достали. Я уже просто заболел от этих крыс. Не могу больше видеть ни одну крысу на свете, – писал Уотсон приятелю-коллеге в 1904 году. – Зато на этих долбаных крысах я отработал модель исследования с хорошим контролем».

Два весьма значимых для Джона события произошли в этом году. Об одном знать он еще не мог: на свет появился лобастый младенчик… Не сын, нет. Сын родится позднее, и не один. Пришел в мир Беррес Фредерик Скиннер, будущий идейный преемник Уотсона, который и поддержит, и затмит его научный авторитет.

А о другом событии узнал сразу: русский научный великан Иван Павлов получил Нобелевскую премию за открытие и изучение условных рефлексов.

Джон вдохновился и решил двигаться в том же направлении, но другим путем. С собаками работать не стал, вторить Павлову не хотелось, да и слишком любил их, собак, – у него всегда было много и сторожевых псов, и боевых, и охотничьих, вернейшие друзья… Экспериментировал на птицах и обезьянах, подбирался и к людям. Внимательно штудировал павловские труды, переведенные на английский. Изучал и «Объективную психологию» Бехтерева, его теорию «сочетательных рефлексов». В 1908 г. получил хорошее место в солидном университете Джонса Хопкинса в Балтиморе (далее ДХУ, сокращенно) – стал профессором кафедры философии, психологии и образования.

– Правильная тройка, в одной упряжке все главное.

– Да, но и многовато для одной кафедры. Так, по крайней мере, рассудил Уотсон и еще через два года уговорил президента ДХУ выделить для психологии обособленную вотчину – отдельную кафедру, заведовать коей Джону и поручили. Помогло занять позицию пикантное обстоятельство: прежний зав тройной кафедрой, некто Болдуин, оскандалился, засветился в борделе, и его попросили освободить вакансию. Уотсон, как дальше увидим, из падения своего предшественника извлек выгоду, но не урок.

В ДХУ проработал 12 лет. Экспериментировал над животными и над людьми. Для начала взялся обучить группу студентов навыкам стрельбы из лука. Сам стрелял метко и с удовольствием, уроки отца не прошли даром. С удивлением обнаружил, что, в отличие от крыс, люди, казалось бы, не тупые, бывают необучаемыми по необъяснимым причинам. Некоторые из самых одаренных студентов так и не смогли научиться натягивать лук и направлять стрелу. «Безрукие яйцеголовые», – называл он таких.

– Папа любил стрелять, мама – проповедовать и учить, сын в научной работе соединил и то, и другое?

– Объектами своих исследований мужи науки (и жены) обычно избирают предметы собственного повышенного личного интереса.

– У кого что болит, тот о том и…

– …диссертации пишет, статьи, монографии, а также стихи, романы…

– А у кого что не выходит, семинар о том проводит?

– И такое бывает. Уотсону, впрочем, вполне удавалось то, что он, в развитие личного успеха, усиливался еще исследовать и научно. Его дневной алкогольной нормой, пока здоровья хватало, была кварта виски (около литра), без внешних признаков опьянения. С гостями дома любил устраивать соревнования, кто кого перепьет (на всякий случай, правда, перед поединком с сильным соперником тайком заглатывал полстакана оливкового масла, чтобы алкоголь меньше всасывался).