Илья Мельников: Скорочтение с помощью тренажёра

10. Учитесь управлять зрительными образами.

1. В этом упражнении указаны более трудные слова.

2. Прочтите их медленно и вдумчиво.

3. Вызовите зрительные образы особенно трудных слов.

4. Прочтите слова вслух. Время, затраченное на чтение слов из каждой таблицы, не должно превышать десять секунд.

Таблица 8.2

Таблица 8.3

Таблица 8.4

Таблица 8.5

Таблица 8.6

Упражнение 9

1. Прочитайте словосочетания приведенные ниже.

– эмоциоальный подъем; жизненный ритм; возвышенным образом; различие привычек; мелочная тирания; совместная жизнь; брачный корабль; заполнить жизнь; политические взгляды; политическая ориентация; театральная жизнь; различные интересы; взаимная терпимость; задрожал от страха; сближение взглядов; религиозные убеждения; безутешный любовник; переплетение интересов; сплетение вымыслов; удаляться от цели; безутешный любовник; особое удовольствие; дельный совет; неопровержимый довод; откладывать жизнь; другая притча; задрожал от страха; драматическое положение; крайне неучтивым; пустяковая операция; назначение режима; торжественная обстановка; источник любви; пламенная страсть; в поисках утраченного; пышно представляли; подвергался преследованиям; нежные признания.

2. Время, потраченное на чтение словосочетаний вслух не должно превышать пятнадцать секунд.

3. Время, потраченное на чтение словосочетаний про себя не должно превышать тринадцать секунд.

4. Необычные словосочетания выпишите в специальную тетрадку.

5. Зафиксируйте в тетрадке время, потраченное на выполнение данного упражнения

1. Медленно прочитайте текст.

Фредерик Стендаль «Красное и черное»

3785 знака 623 слова

«К счастью для господина де Реналя и его репутации правителя города, городской бульвар, расположенный на склоне холма, на высоте сотни футов над Ду, понадобилось обнести громадной подпорной стеной. Отсюда благодаря на редкость удачному местоположению открывается один из самых живописных видов Франции. Но каждую весну бульвар размывало дождями, дорожки превращались в сплошные рытвины, и он становился совершенно непригодным для прогулок. Это неудобство, ощущаемое всеми, поставило господина де Реналя в счастливую необходимость увековечить своё правление сооружением каменной стены в двадцать футов вышины и тридцать – сорок туазов длины.

Парапет этой стены, ради которой господину де Реналю пришлось трижды совершить путешествие в Париж, ибо предпоследний министр внутренних дел объявил себя смертельным врагом верьерского бульвара, – парапет этот ныне возвышается примерно на четыре фута над землёй. И, словно бросая вызов всем министрам, бывшим и нынешним, его сейчас украшают гранитными плитами.

Сколько раз, погружённый в воспоминания о балах недавно покинутого Парижа, опёршись грудью на эти громадные каменные плиты прекрасного серого цвета, чуть отливающего голубизной, я блуждал взором по долине Ду. Вдали, на левом берегу, вьются пять-шесть лощин, в глубине которых глаз отчётливо различает струящиеся ручьи. Они бегут вниз, там и сям срываются водопадами и, наконец, низвергаются в Ду. Солнце в наших горах печёт жарко, а когда оно стоит прямо над головой, путешественник, замечтавшийся на этой террасе, защищён тенью великолепных платанов. Благодаря наносной земле они растут быстро, и их роскошная зелень отливает синевой, ибо господин мэр распорядился навалить землю вдоль всей своей громадной подпорной стены; несмотря на сопротивление муниципального совета, он расширил бульвар примерно на шесть футов (за что я его хвалю, хоть он и ультрароялист, а я либерал), и вот почему сия терраса, по его мнению, а также по мнению г-на Вально, благоденствующего директора верьерского дома призрения, ничуть не уступает Сен-Жерменской террасе в Лэ.

Что до меня, то я могу посетовать только на один недостаток Аллеи Верности – официальное это название можно прочесть в пятнадцати или двадцати местах на мраморных досках, за которые г-на де Реналя пожаловали ещё одним крестом, – на мой взгляд, недостаток Аллеи Верности – это варварски изуродованные могучие платаны: их по приказанию начальства стригут и карнают немилосердно. Вместо того, чтобы уподобляться своими круглыми, приплюснутыми кронами самым невзрачным огородным овощам, они могли бы свободно приобрести те великолепные формы, которые видишь у их собратьев в Англии. Но воля господина мэра нерушима, и дважды в год все деревья, принадлежащие общине, подвергаются безжалостной ампутации. Местные либералы поговаривают, – впрочем, это, конечно, преувеличение, – будто рука городского садовника сделалась значительно более суровой с тех пор, как господин викарий Малон завёл обычай присваивать себе плоды этой стрижки.