Дженни Мэнсон - Что это значит - быть собой?

Я достаточно быстро привыкла к слуховому аппарату, и у меня создалось ощущение, что я вернулась в мир. Слуховой аппарат был вмонтирован в очки так, что в одной дужке находился микрофон, а в другой – громкоговоритель, и оба они были соединены тонким проводком, проходящим по углублению прямо через центральную часть очков. Такая конструкция устраняет резонанс, тот писклявый звук, который является сильным раздражителем для пользователей слуховыми аппаратами. Несмотря на все это, я довольно быстро столкнулась с двумя проблемами. Во-первых, очки выпускали только в стандартной оправе из тяжелого коричневого пластика, которая больше подходит старомодным мужчинам. Кроме того, проводок постоянно выпадал, и когда это происходило, мне приходилось экстренно приклеивать его (а это, как правило, всегда случалось не в самый подходящий момент). Как ни странно, но я послушно носила это уродство следующие двенадцать лет.

Мой слух продолжал ухудшаться – к счастью, довольно медленными темпами, но слуховой аппарат все равно за мной не поспевал. Я все больше и больше становилась нетрудоспособной, что требовало больших затрат. В конечном итоге я была направлена семейным врачом к специалисту аудиологического отделения системы государственного здравоохранения, у которого я впервые получила надлежащую оценку своего состояния и эффективную помощь совершенно бесплатно. С тех пор прошло много времени, теперь линия на моей аудиограмме уходит в самый низ страницы. Тем не менее с появлением цифровых аппаратов технология выступает на моей стороне, и я справляюсь со своим недугом гораздо лучше.

Тугоухость описывалась как восприятие приглушенного звукового сигнала. Я пропускаю резкость звучания, создается впечатление, что я слушаю человека, говорящего с полным ртом пастилы. Такое искажение происходит из-за невосприятия высоких звуков, таких как согласные «с», «ф» и «т», а также некоторых гласных. Даже самый лучший аппарат не может сравниться с нормальным слухом в способности различать звуки, поэтому я по-прежнему воспринимаю только семьдесят пять процентов сказанного. Эта пропорция резко снижается, когда имеются посторонние шумы. Посторонний шум является настоящим демоном, механического или человеческого происхождения. Открытое окно, на которое остальные не обращают внимания, пропускает внутрь поток уличного шума; в переполненной комнате я также не могу слышать людей, которые мне больше всего интересны.

Самым важным для меня является контекст. Если я пропускаю какое-то слово, я, как правило, довольно легко и почти бессознательно вставляю его на место с помощью догадки, руководствуясь контекстом, так же как любой другой человек. Но если я пропущу отдельное слово, произнесенное вне контекста, то повторение его пять или шесть раз специально для меня не исправит ситуацию до тех пор, пока оно не будет перефразировано. И, пожалуйста, не говорите со мной из другой комнаты; в этом случае все выступает против того, чтобы я разобрала сказанные слова, делая их совершенно бессмысленными. Но если я нахожусь наверху, кому захочется подниматься по лестнице только для того, чтобы сказать, что он готовит чай, и узнать, выпью ли я чашечку? Тех, кто живет со слабослышащими людьми и безукоризненно ведет себя с ними, стоит причислить к лику святых.

Мой мощный слуховой аппарат страшно пищит. Этот звук возвещает о моем приходе подобно крокодилу в истории о Питере Пене. Мой внук понял это в один год и всегда говорил «Баба», когда слышал писк, спускающийся с верхнего этажа дома. Этот писк появляется благодаря звуковым волнам, которые рикошетят вокруг ушного канала и могут минимизироваться, если аппарат плотно прилегает к уху, чего очень непросто добиться. Кроме того, писк может возникать в тех случаях, когда моя голова находится рядом с каким-то объектом, например со стеной, так как звук рикошетом отскакивает и от предметов. Современная привычка приветствовать почти незнакомых людей поцелуем, причем не в одну, а в обе щеки, приводит к интересным последствиям. Другой человек может не знать о моей проблеме. Когда его голова оказывается на близком расстоянии от моей, слуховой аппарат издает этот ужасный писк, который потом повторяется с другой стороны. Некоторые люди прекрасно выдерживают это, никак не реагируя, в то время как другие вздрагивают от услышанного писка, пусть даже едва заметно. Больше всего мне нравятся те, которые открыто смеются.