Евгений Черносвитов - Озорные записки из мертвого века. Книга 1

…И все же ходы моих мыслей о происхождении цунами на приамурских озерах были прерваны… настоящим ужасом, какой охватил меня, когда я понял, нет не услышал, это было невозможно такая какофония стихий – воды, ветра, вселенского шума, стояла над нами и в нас, понял, что моторы заглохли! Вот теперь мы точно поплавок – ничуть не лучше омулевой бочки, в которой бродяга Байкал «переехал»: Помните? « Славное море, священный Байкал, Славный корабль, омулевая бочка, Эй, баргузин, пошевеливай вал, – Молодцу плыть недалечко» Точнее, я здесь смешал две песни. К нам больше относилась песня на слова Дмитрия Давыдова, кто знает…

…Наверняка в панике, я соскочил со своего «насиженного места и рванул, цепляясь за сиденья (кстати, случайно схватил за кисть «мокрой кошки», что меня отнюдь не впечатлило). А вот для нее, как я потом узнал, это был знак, что я ее не брошу и что если погибнем, то вместе: я при спасении утопающей! Эта была чистейшая неправда, когда я ей это сказал, она слегка была огорчена, ибо была почти уверена, что произвела на меня романтическое впечатление, что (мистически!) помогло нам выжить. Я уже добирался до Виктора, когда мой ужас и моя паника – слились, если такое возможно в одном человеке – я увидел лицо Виктора в полной растерянности и отчаянии. В таком состоянии, как правило, человек совершает нелепые, чреваты трагическим исходом, действия! Это было и с Виктором: он «ловко» снял крышку одно вихря и принялся было за другую, когда я успел одной рукой остановить его руку, тянущуюся к крышке второго «вихря», а другой дать ему со всей силы, которую позволили мне обстоятельства – лодки-поплавка! Я кричал ему, что он и самоубийца, и убийца.. Он, естественно (sic!) ничего не слышал, но по моему лицу, я был рядом, понял, мои чувства и… пришел в себя. По его губам я прочитал, что он спрашивает меня, что делать? То есть, что он полностью в себя не пришел. Я выхватил у него крышку и начал закрывать ей залитый водой мотор. Обращаться с лодочными моторами я не умел. Но, тут как-то получилось. Дальше, как умный робот, я схватил болтающийся тросик, запускающий «вихри» и с силой, дернул его… Вот тут произошло одно из чудес моей жизни. Умом такое не понять (как Россию, видимо). Короче: вихри с полуоборота запустились, и лодка рванула, Виктор мгновенно пришел в себя и схватил за руль. Мы пошли в прямом смысле этого слова – в гору набегающей на нас очередной волны. Я сел рядом с Виктором, инстинктивно боясь, что если пойду к себе, то моторы заглохнут! Глупо, конечно. Мое присутствие на «вихри» теперь никак не влияло. Но Виктор, видимо, думал иначе. Решил, что я в таких делах, как запускать залитые водой моторы – ас! И, вообще, ас. Он почти прижал рот к моему уху и спросил, что дальше делать? Я сначала подумал, что он о моторах, а он, повысил меня в должности до капитана на его «корабле». Я посмотрел в сторону, как мне думалось, противоположную, той, где прошел волнорез цунами, и увидел… тайгу! Нас почти прибило к берегу. Да еще к какому – незатопленному! Мы все увидели землю и вдруг гул, шум, треск – исчезли. Наступила не первоначальная тишина, как мы отчалили, но все же мы могли слышать друг друга. «Однако, берег …» Это подытожил нанаец, успевший как-то быстро распоясаться и вылезть из под своей скамейки. И это было еще не все. «Мокрая кошка» обняла меня за талию и прижалась ко мне. Я понял, что не только Виктор произвел меня в капитаны, но и мои попутчики. И я принял свою роль, скомандовав Виктору, чтобы направил лодку к берегу, а дальше, шел вдоль берега. Я говорил уверенно, не совсем не был уверен, что вот там, за поворотом, вновь не начнется ад кромешный! Тихой сапой мы пошли вдоль берега, очень осторожно, готовые ко всему и плохому, и хорошему.

Сколько времени мы, на все увеличивающейся скорости по мере возвращающегося к Виктору прежнего состояния духа, шли вдоль утопленных, местами по самую верхушку деревьев, не знаю. Часа три, не меньше. Вышли до полудня. А увидели желаемую цель – Чля, в вечерних огнях. Нам на встречу пробились два луча от мощных прожекторов. Когда нас увидели, на берег навстречу вывалил весь поселок, за исключением покойной и того, кто скрылся с места преступления, ударившись в бега.

Мы спокойно и благополучно причалили, Виктор взял на руки старика и понес, ибо японские сапожки были невысоки. Мне же досталась… хозяйка медной горы. Я нес ее и чувствовал, что несу родное существо. Нет, это не внезапная страсть эротическая, которой нередко заканчивается паника с благополучным исходом. И не гипноз изумрудных глаз, которые смотрели на меня с восхищением. Наташа потом уверяла меня, что именно я, своим хладнокровием (а у меня была паника!) спас всех и покорил ее сердце девственницы напрочь… Ну, да ладно. Подробности в другой части записок. Здесь же, увы, я должен еще сообщить, что Виктор, воодушевленный таким «гладким» исходом, не исключено и то, что ему нужно было, для него самого, реабилитироваться. Вернуть себя с четью отданное мне право капитана судна в самую трудную минуту. Может и что-то совсем на мои предположения не похожее. Но, оставив нас на берегу, окруженных ликующей толпой, он лихо прыгнул в свою ладью, дернул «конец» «вихрей», они взревели, он стал разворачивать нос… в обратный путь! «Куда?!» – закричал я. К моему голосу присоединились крики встретивших нас. На большой скорости, проносясь мимо нас, он прокричал: «Я скоро, я вернусь… Там же люди ждут!»…