Полина Боттичелли - Художник должен быть счастливым

Ты отправил меня на курс со 100 евро в кармане, а сам курс стоит именно 100 евро. Ты спросил, как у меня дела только через 2 дня, когда я уже прошла через все круги отчаяния. Порядочные мужчины так не поступают.

– Достаточно, Полина, замолчи.

– Я не знаю, почему твоё сердце изо льда, но я надеюсь, что однажды ты научишься любить. Я пишу это только для того, чтобы ты чему-то научился, мне от тебя ничего не нужно.

Ты хочешь, чтобы я замолчала потому, что твое эго не хочет знать правду.

Мне действительно уже было плевать, что он подумает обо мне. Но мне не плевать на него самого. Я знаю, он хочет настоящей любви. Все её хотят, я думаю. И я желаю ему созреть до неё, что относится и ко мне самой, я тоже не готова. Но я верю, что иду в правильном направлении.

Может быть, я разрушаю последние угольки тепла, которые есть у него ко мне, но мне плевать.

Я счастлива большую часть времени даже в своей текущей ситуации. А это такая ситуация: нет работы, нет семьи, нет любви и секса, денег очень мало, еду неизвестно куда и зачем.

Все эти мысли кружатся, как снежинки, а я сижу перед огромным лобовым стеклом автобуса, глядя на огромное черное небо, и стараюсь смотреть на них со стороны и не цепляться.

Возвращаюсь в заднюю часть автобуса.

Рядом со мной пытается спать Миша Вальтер. Я вижу, как он мучается, сползая с сиденья, не зная, куда девать руки и голову. Мне хочется как-то ему помочь, но не вижу решения. Когда он окончательно сполз на пол, я укрыла его пальто.

Теперь, когда он на полу, я попробую тоже поспать. Время 8:30 утра, солнце ещё не думает вставать.

Складываю туловище на сиденье, ноги остаются на полу. Сплю.

По моим ощущениям я поспала 15 минут. Меня разбудили, нужно предъявить паспорт на границе. Черт, лучше бы не спала вообще. Голова квадратная, ноги затекли, хочется пить и есть, но ещё больше телу хочется принять лежачее положение.

Простояли на границе недолго и снова двинулись в путь. Начало рассветать.

Ну что за горы! Я даже не представляла, что может быть такая форма гор! Очень крутые, причудливые. Некоторые припорошены снегом, в основном же они облеплены деревьями. У этих деревьев сейчас нет листьев, только ветки, поэтому горы будто покрыты серой шерстью, как кошки.

Всю ночь было холодно, с восходом начинает теплеть. Когда же солнце поднимается над горами, оно ярчайшими лучами лупит прямо в мои уставшие глаза. Солнышко, даже ты несёшь мне страдания. Что ж такое?

Андрей опять уснул. Проезжаем над высокой пропастью. Автобус при этом тоже высокий, и на поворотах дух перехватывает. За окном что-то нереальное. Ну разве бывают в реальности такие горы? Я думала, что только в сказках.

В салоне начинает пахнуть гарью, автобус останавливается прямо у крутейшего обрыва. Сломались.

Сонные пассажиры выходят на улицу. Я остаюсь в салоне, так как вижу, что на улице утренний дубак. Так и есть, Андрей возвращается спустя пару минут.

– Холодно очень.

– Я попробую поспать, пока есть место.

Укладываюсь вверх лицом, натягиваю капюшон на глаза, ноги задираю вверх, о да! Застоявшаяся жидкость, наконец, отливает от ступней. Начинаю проваливаться в сон. Через 5 минут выныриваю обратно – рядом кто-то оживленно беседует. Да что же… Лезу за берушами, так-то лучше! Мгновенно погружаюсь снова.

– Полина, вставай, другой автобус приехал за нами.

Мне удалось поспать около часа.

Перегружаемся в другой автобус. В нём просторнее сидеть, но очень жарко. Печка не выключается. Все постепенно раздеваются до маек. Приятно ощутить ветерок на коже и снять с себя толстовку.

За окнами автобуса все те же крутые скалистые горы, между ними шумят горные реки, по серым стволам деревьев ползут зеленые плющи.

– Смотрите, море!

Я смотрю.

Море.

Как много в этом звуке…

Оно золотится на утреннем солнце, перед нами вид на скалистое побережье с островами, маленькими домиками и корабликами. Влажный воздух усиливает свето-воздушную перспективу, и то, что мы видим, кажется огромным и волшебным. Остановка. Все выходят, чтобы полюбоваться и пофотографироваться. По небу летят два человека на паропланах. Воздух очень-очень влажный. С непривычки захожусь продолжительным кашлем.

Сегодня 3 января, и я все ещё не курю, я молодец! Если некому тебя похвалить, сделай это сам, – я так считаю.

Снова садимся по местам.

– Скоро будем проезжать суицидальный город Цетини.

Тот самый Cetinje? – мысленно удивляюсь я.

– Но почему суицидальный?