Полина Боттичелли - Художник должен быть счастливым

Когда на острове стало холодно и нечего делать, я привезла её в город, она жила в моей комнате. Хоть кошка и деревенская, приучать к лотку не пришлось, она делала свои дела только в лоток с первого раза, ни разу не уронила предмет и ни разу не привередничала с едой. Она как будто понимала меня без слов и садилась мне на колени, когда я медитировала или рисовала. С ней было теплее и веселее. Но через 5 дней мой зять сказал, что из-за аллергии ему плохо, и пришлось вернуть Рысь на остров.

Я увезла её к Вадиму. Он тоже полюбил её и постепенно стал воспринимать как свою. Сейчас мы с ним больше друзья, так что и с Рысью мне теперь вряд ли удастся ещё увидеться. Как и с мамой.

Если живая кошка – добрый знак, то дохлая – дурной? Подхожу к морю. Большие серо-голубые волны пеной рассыпаются о скалы. Иду по дорожке. Думаю о корабле, который мне приснился. И о Южной Америке и Австралии. Если попроситься на борт, вдруг не откажут? Я хорошо готовлю и могу делать массу других вещей, могу стать юнгой!

Слева надо мной крутые скалы, вверху на них построена дорога на бетонных сваях. Справа набережная, поливаемая сейчас солёной водой моря.

Засматриваюсь на птичку и вижу в скале подобие пещеры.

Иду дальше и натыкаюсь на нечто потрясающее.

Я медленно иду вдоль стены, разрисованной яркими красками. Не очень часто я встречаю творчество художника, которое настолько мне нравится, настолько резонирует с моим видением мира.

Телефон разрядился. Я обязана это сфотографировать!

В здании с разрисованной стеной одна открытая дверь. Захожу.

– Говорите по-русски?

– No.

– English?

– Yes, English.

Добрая женщина разрешает поставить телефон на зарядку и рассказывает историю этой стены:

На каком-то празднике всем желающим дали кисти и краски, каждый рисовал, что хотел. Потом один русский художник объединил и доработал композицию.

Она не помнит его имени и не знает как его найти, но предлагает мне спросить в ресторане внизу. Ещё она помнит, что его жену зовут Юля. Также я узнаю, что большие корабли, идущие на другие континенты, отправляются из соседнего города Котор, но зимой таких рейсов нет.

Пока телефон заряжается, я возвращаюсь туда, где видела пещеру. На мне штаны для верховой езды, толстовка, пуховик, дождевик и довольно увесистый рюкзак.

Я лезу вверх по скале. Она оказывается довольно сыпучей, но я вспоминаю уроки скалолазания:

Главное ноги, руки в основном нужны для переноса веса и подстраховки. В один момент я раскорячиваюсь весьма опасно и чувствую, как немного адреналина поступает в кровь.

– Доверяй пространству, оно поддержит, если нужно будет. А если нужно будет разбиться, разобьюсь.

Добравшись до верха достаю бутылку воды и оставшийся арахис. Какой вид!

Море до горизонта, людей нет. И нет звуков, кроме шума волн.

Нахожу кусок какой-то резины. Тщательно очищаю его влажной салфеткой и кладу под попу. Усаживаюсь на камнях и наслаждаюсь медитацией со звуками во всю мощь. Наконец никто не слышит, никому не мешаю. Я заканчиваю, когда вижу внизу мужскую фигуру. Начинаю спускаться. Два парня наблюдают за мной. Я спускаюсь в другом месте и не уверена, справлюсь ли одна. Поэтому кричу:

– Пожалуйста, не уходите. Мне может понадобиться ваша помощь.

Хотя на самом деле я чувствую, что это лишняя предосторожность.

В итоге я спускаюсь сама, помогая себе куском арматуры как посохом. И уже делая шаг на дорогу, я кладу свою руку в подставленную ладонь молодого черногорца.

– Ты очень сумасшедшая. И очень красивая.

– Спасибо, да, я сумасшедшая, все мне это говорят.

Немного поболтали с улыбчивыми парнями, и я пошла вместе с ними. Просто приятно было говорить и видеть улыбки. Заходим в тоннель. Мои ноздри четко улавливают сладковатый запах марихуаны. Мы проходим сквозь подростков, полукругом стоящих вокруг колонки, из которой доносится какое-то примитивное техно.

Не очень люблю такое, но видимо изголодалась по музыке, и настроение чудесное. Я пританцовываю. Ребята что-то говорят по-сербски, по интонациям что-то одобрительное.

Мы доходим до конца тоннеля и я отдаю новую непочатую пачку испанского табаку тому парню, который подставлял мне руку. Не нужен мне больше табак. Прощаюсь и иду обратно через тоннель. Вижу на стене стилизованное изображение картины «Рождение Венеры». И надпись BOTTICELLI. Забавно.

Снова подхожу к подросткам, останавливаюсь и немного танцую. Разглядываю их лица. Все высокие и довольно симпатичные. Один протягивает мне косяк.