Алекс Ведов - Вверх по течению. Записки аутсайдера

Во-вторых, профессионализм сам по себе есть продукт развития цивилизации. Всё человечество изначально пребывало в дилетантском состоянии. Все без исключения профессии созданы дилетантами. Польский острослов Лешек Кумор удачно заметил по этому поводу, что грамоту выдумали неграмотные. Профессионализм – вещь безусловно хорошая, однако в человеческой природе есть нечто более высокого порядка. А именно – способность вырабатывать, закреплять, развивать и передавать другим сумму знаний и умений, собственно и составляющие основу профессионализма в любой сфере. Без творческих способностей, исследовательского инстинкта одних и обучаемости, восприимчивости других никаких профессий бы не возникло.

В-третьих, слишком узкий профессионализм может быть помехой и в личном развитии, и в подходе к решению любых задач. Вспомним выражение Козьмы Пруткова: «Специалист подобен флюсу: полнота его одностороння». Для эффективного решения проблем нужна не только глубина, но и широта мышления, мировосприятия. История научно-технического развития знает множество примеров того, когда прорыв в новое понимание мира, научное открытие или важное изобретение совершались не самыми квалифицированными в данной области специалистами, а то и совсем не профессионалами.

Конечно, каждый из творцов нового имел определённый багаж усвоенного – на пустом месте творчество невозможно. Но их успех был обусловлен не большими, чем у других, знаниями и умениями, а способностью видеть по-другому, создавать новые сочетания. А вот это никаким профессионализмом не достигается; и хорошо, если не заглушается.

И, в-четвёртых, профессионализм вообще не всегда себя оправдывает по сравнению с дилетантством. Кто-то с печальным юмором констатировал: дилетанты построили Ноев ковчег, а профессионалы – «Титаник». Конечно, профессионал в своей области ошибается реже, чем дилетант. Но и ошибки профессионалов, как правило, тяжелее по своим последствиям. Хотя бы потому, что им доверяют иметь дело с более опасными объектами. Яркий пример – авария на Чернобыльской АЭС.

Кроме того, профессионалы менее склонны признавать свои ошибки. И чувство опасности у профессионала может быть притуплено именно вследствие своего профессионализма. Это чревато не только просчётами, но и трагедиями. На моей памяти есть такой случай. Человек отслужил в силовых структурах тридцать лет, и уж наверняка умел обращаться с оружием. Но как-то раз ему вздумалось побаловаться с заряженным револьвером, который тайно хранил. И настолько он забыл об осторожности, что случайно застрелил себя.

Так что полностью превращаться в определённую функцию никому, наверное, не стоит. Ибо жизнь чересчур сложна, да и не заслуживает, чтобы отрешаться от всего в пользу чего-то одного.

По сравнению со зрением и слухом обоняние доставляет нам куда меньше информации об окружающем мире. Но зато какая это информация! Мир запахов – это отдельный мир со своими законами, и он оказывает на людей сильнейшее влияние, что с такой выразительной силой показано в романе «Парфюмер» Патрика Зюскинда. Психологи говорят, что ассоциативная память, связанная с запахами, – наиболее прочная и долговременная. Не представляю, как можно измерить такую неизмеримую вещь, но соглашусь с тем, что запахи с детства впечатываются в сознание, и с ними прочно связаны различные воспоминания.

Так, например, мне почему-то врезался в память и остался до сих пор запах травы, растёртой между пальцами. Обычной зелёной травы, росшей у нас во дворе, где мы играли со своими сверстниками. Я легко могу вызвать у себя это воспоминание, почти не отличимое от непосредственного ощущения. Для меня это – запах детства, вернее один из запахов, может быть, самый запоминающийся. Уже и детство в далёком прошлом, уже и двора в том виде нет, сверстники давно выросли и разъехались кто куда, да и в живых уже не все. Но если растереть в пальцах травинку и снова ощутить этот запах… Сразу всплывает из глубин памяти этот образ старого двора, этой деревянной горки, песочницы, хоккейной коробки, крышек старых колодцев, сараев и гаражей; этих световых бликов на стенах и окнах, задорные крики ребятни… Образы себя, вступающего в жизнь, и приятелей, с которыми бегал допоздна, исследуя и открывая для себя этот пока небольшой кусочек мира.

Вообще, с определённым периодом жизни у нас где-то глубоко подсознательно связан тот или иной запах (или несколько). Запахи чем-то сродни адресам доступа к банкам данных нашей биографии, записанных в мозгу. Стоит почувствовать (а иной раз просто вспомнить, воспроизвести в памяти) какой-то знакомый запах, как сразу возникают вполне определённые ассоциации.