Алекс Ведов - Вверх по течению. Записки аутсайдера

Как много подразумевает псевдо-риторический вопрос из древнекитайского сборника «Слова Ванталы»: «Урожай для сеятеля или сеятель для урожая?» И подобных высказываний там немало. А как вам пожелание Джонатана Свифта: «Дай Бог тебе жить все дни твоей жизни!» Или напутствие Поля Валери: «Надо быть свободным как птица, а не как пёрышко!»

А вот не определения, а характеристики человека, замечательные своей ёмкостью. «Человек – это переходное существо» (Ауробиндо Гхош). «Человек есть существо многоэтажное» (Николай Бердяев). Вроде в обоих случаях сказано немного, а сколько зараз схвачено смысла!

Так же, как и в знаменитом высказывании Альберта Эйнштейна: «Самое непостижимое в мире – это то, что он постижим». Или вот изречение ещё одного учёного – биолога Жана Ростана: «Сегодня мой труд закончен. Останется ли он законченным и завтра?» – великолепно сказано. (Кстати, не раз задавал себе этот вопрос при написании сего опуса).

А разве не замечательная находка (не знаю, к сожалению, кто автор): «Четыре этапа человеческой жизни: ещё нет, уже да, ещё да, уже нет». Как и следующая (тоже не установил автора, пусть он меня простит): «Главное в жизни – найти себя, своё и своих».

Изящный, но не заумный юмор . Предварительная ремарка: почему пишу о юморе как таковом отдельно от людей, наделённых чувством юмора. Одно дело – получить удовольствие от юмористической ситуации самому. И другое дело – разделить это чувство с другими, способными в той же мере понять и оценить данное удовольствие. Кроме того, некоторые люди способны не только воспринимать, но сами генерировать смешное. То есть мы любим и солнечный свет, и сам источник этого света, но не смешиваем эти понятия.

А теперь собственно о юморе. Конечно, у каждого своя мера и свои критерии изящества юмора. Замечательное наблюдение есть у финского писателя Мартти Ларни: «Причина смеха обнаруживает уровень развития человека». Примитивный и грубый юмор смешит примитивные и грубые натуры. С другой стороны, очень уж замысловатый для восприятия юмор отчасти обесценивает его в глазах большинства нормально развитых людей. Хотя найдутся и ценители такого. Долго рассуждать об этом, наверное, занятие неблагодарное и малопродуктивное ввиду неуловимости и самого предмета, и критериев его оценки. Поэтому я рискну привести несколько примеров юмора, которые будут понятны, вероятно, каждому, а мне кажутся изящными.

Лауреат Нобелевской премии, выдающийся физик Ричард Фейнман в одной из своих научно-популярных книг весьма остроумно проиллюстрировал понятие необратимых процессов. Из ёлки, пишет он, можно сделать палку. Но из палки ёлку уже никак не сделать. Поэтому весь мир постепенно меняет свой характер с ёлочного на палочный.

Третий чемпион мира по шахматам Хосе-Рауль Капабланка славился безошибочностью своей игры. Слабые ходы он делал очень редко, поэтому процент проигранных партий у него до сих пор меньше, чем у других чемпионов. Его современник, шахматный обозреватель и сам неплохой шахматист Зноско-Боровский, проанализировал все турнирные партии Капабланки и написал книгу «Плохие ходы Капабланки». Капабланка, узнав об этом, впоследствии прокомментировал это так. Я хотел, сказал он, ответить Зноско-Боровскому любезностью на любезность и написать книгу «Хорошие ходы Зноско-Боровского», но не смог собрать для неё достаточно материала.

Знаменитый русский адвокат Фёдор Плевако часто защищал на судебных процессах людей бедных, не способных оплатить его услуги. Один его богатый, но прижимистый клиент решил воспользоваться таким бескорыстием. В результате блестящего выступления Плевако дело было решено, как обычно, в пользу подсудимого. По окончании тот подошёл к адвокату и сказал: «Не знаю, как вас и благодарить!», давая понять, что платить не намерен. Плевако, недолго думая, ответил: «Знаете, милостивый государь, с тех пор как человечество придумало денежные знаки, выражение благодарности перестало быть такой уж трудной задачей!»

Вот две притчи из восточного фольклора, которые меня в своё время очень позабавили.

У одного шаха был придворный поэт, который писал замечательные стихи. Шах завидовал его таланту и пытался, подражая ему, писать стихи сам. Однажды он показал их поэту, который тут же раскритиковал творчество властелина в пух и прах. Правитель разгневался и приказать заточить поэта в тюрьму. Пока поэт отбывал свой срок, шах, помня о критике, написал новые стихи – как ему самому казалось, гораздо лучшие. Сменив гнев на милость, он выпустил поэта, распорядился привести его к себе и показал свои новые творения. «Ну как теперь?» – спросил шах, надеясь на сей раз услышать похвалу. Поэт, ни слова ни говоря, повернулся и пошёл прочь. «Куда ты?» – в недоумении вскричал шах. «В тюрьму!» – ответил поэт. Правитель рассмеялся, отпустил поэта и больше стихов не писал.