Гавриил Кротов - Волшебный сок. Повесть об архитектурных подходах к педагогике

Дети бывают в лагере три месяца. Но разве нельзя иметь в лагере своё подсобное хозяйство и сделать его рентабельным. Даже в парке помещали оленей, ланей, косуль. Это красиво и полезно.

– Спасибо, Катя. Я вижу, что мне надо было советоваться не только с Ферсманом, но и с Крупской.

– Не только с Крупской, но и с Дзержинским, Калинином, да и с Робертом Оуэном, Песталоцци, Руссо.

– Да, проектировать новые города, а значит и нового человека, без знания педагогики невозможно. Обязательно займусь изучением педагогики, а вы поможете мне. Ведь она применима не только к детям. Да и в городе дети должны получить все условия. Какие у вас будут замечания по моим школьным зданиям.

– Они прекрасны. Здесь свет, воздух, залы, кабинеты, мастерские. Но вы в них учли только 1/4 часть детского быта.

– А дворец пионеров?

– Хорошо, еще 3—4 часа. А остальная жизнь? Не лучше ли подумать о всей жизни детей?

– Катя, я внимательно слушаю вас.

– В анкете мы в самом начале видим вопрос о родителях и их занятиях или о социальном происхождении. Это в большинстве случаев ключ к идеологии человека. Почему у нас в комсомоле такие недоверие к лицам из интеллигентной семьи, что мы увеличиваем им кандидатский стаж, а к людям пролетарского происхождения у нас полное доверие, хотя их образование, культура, развитие заставляют желать лучшего. Эти юноши могут и выпить, и подраться, и загнуть крепкое словечко. Вам-то, надеюсь, понятно почему. Они воспринимают коммунистическую идеологию не умом, а чувством, сознанием, потому что эта идеология росла и развивалась в пролетарской среде, её прививала им сама жизнь. Хорошо подчёркнуто у Маяковского:

Народная пословица метко говорит о моральном облике человека: «Яблоко от яблони не далеко падает». Ребёнок впитывает окружающую жизнь. Наша школа ведёт новое воспитание, и мы очень часто вносим конфликт в семью. Конфликт старого и нового, иногда трагический, как история Павлика Морозова. Но рабочая, трудовая семья иногда калечит детей. Она далека от идеала. Дети наблюдают картины пьянства, религии и… мало ли грязи в быте трудовой семьи, в семье обывателя, крестьянина. А разве дети виноваты, что родимые пятна капитализма прилипают к детям, как оспа? Когда-нибудь мы не будем спрашивать, в какой семье воспитывался человек, а будем знать, что он воспитанник советского государства. Вот здесь-то вы, Виля, должны сыграть огромную, пожалуй, решающую роль.

– Говорите, Катя, я слушаю.

– Вы что же это, дамочка, думаете ссорить детей с родителями, а потом отобрать у матери ребёнка? – пробасил Тупинцин.

– Да, думаю! Маркс более пятидесяти лет назад это высказал в «Коммунистическом манифесте», а я всю свою жизнь отдам этому, чтобы ваш сын, Евтихий Аристархович, не считал себя «особым человеком», которому дано право угнетать людей, давить их своей наглостью и нахальством, служить человечеству, а не своей утробе. Ваш сын будет уважать коллектив и каждый свой поступок будет анализировать и оценивать: нравится или нет он коллективу.

– Это как же? По домам будете с красноармейцами ходить и детей отбирать? Да вас матери растерзают. Каждой своё дитя дорого.

– Нет. Вы мыслите примитивно. Такие, как вы способны испошлить идею марксизма. Но это не новость. Слышали мы разговоры об общем одеяле, об общности жен.

– Катя, не обращайте внимания, – призвал Виля.

– Наши лицеи могут дать своим воспитанникам знания, музыкальную грамоту, графику и искусство, языки, трудовое воспитание, я не говорю о физическом и моральном развитии. Дать возможность ребёнку познакомиться со всеми богатствами культуры от ритмики до управления самолётом. Тогда не будет ошибки в выборе профессий. Я говорю во множественном числе, потому что человек должен иметь не одну профессию, к которой он прикован, а знать весь комплекс избранной им работы, а также ряд прикладных навыков. Большинство воспитанников должны знать музыку, графику, поэзию, не избирая эти отрасли своей специальностью, но это повысит требование к искусству, и наши эстрада, галереи и выставки не будут засоряться халтурой. Высокие требования квалифицированного зрителя или слушателя поднимут искусство на небывалую высоту, а у нас зачастую подвизаются кривые среди слепых.

Почему я отдаю вам, Виляя, решающую роль в этом деле? Потому что от планировки зависит многое. Лицеи должны быть расположены не в городе, а за городом, на просторе. Дать детям воздух, солнце, простор, природу во всем её разнообразии. Но природа не только для того, чтобы дети любовались красотами. Если бы вы объединили пионерский лагерь со школой, тогда вопрос хозяйства был бы решён полностью. Дети могли бы выращивать скот, сады, ягодники, огороды, участвовать в обработке полей, знакомиться с сельскохозяйственными машинами.