Ольга Шестова - Возраст - преимущества, парадоксы и решения

Так и мы, когда видим человека, который все другим и ничего себе, так любит другого, что готов забыть о себе, должны задуматься. Если он не любит себя, из какого опыта он может почерпнуть любовь к другим? Ведь дан завет любить ближнего, как самого себя: если у меня нет образца этой любви, то каков может быть результат? И как же можно пытаться любить и прощать других, если ты не любишь и не прощаешь себя? Если ты не можешь помочь себе – как ты поможешь другому? В предыдущей главе мы узнали о зеркальных нейронах (с. 71). Именно благодаря им путем имитации человек может почувствовать то же самое, что делает другой. Среди врачей бытует шутка, что психиатры – это люди, которые смогли справиться со своими психическими болезнями и теперь учат этому других. Для кураторов наркоманов и алкоголиков это совершенно точно: лучшие руководители групп анонимных алкоголиков – бывшие ярые любители зеленого змея или бывшие наркоманы, собравшие всю волю в кулак и вырвавшиеся из липких пут зависимости. Их пример, их убежденность в том, что это на самом деле возможно, мотивирует их бывших товарищей по беде лучше всяких слов и, возможно, помогает лучше многих методик. Верно и обратное. Когда мы видим на экране очень полного диетолога, авторитетно предлагающего ту или иную теорию похудения, так и хочется сказать: «Врач, исцели себя сам».

Мне посчастливилось долгое время работать с Валентином Ивановичем Дикулем, человеком-легендой. Старшее поколение помнит его играющую мускулами полуобнаженную фигуру на ярко освещенной арене. Он поднимал платформу со стоящим на ней автомобилем, и весь цирк взрывался аплодисментами. Лица зрителей горели от восхищения, вызванного красотой и мощью тела артиста, покорившего многоцентнеровое железо, и – не меньше, а может быть, даже больше – силой его духа, победившего собственную немощь. История Валентина Дикуля, когда он на заре своей страстной любви к цирку, еще подростком, упал из-под купола, сломал позвоночник и был, казалось, обречен на неподвижность, а потом, вопреки всем врачебным прогнозам, смог сам буквально вытащить себя из инвалидного кресла, воодушевляет многих и по сей день. К нему привозят больных, из-за травмы или заболевания прикованных к постели годами. ^ многими из них через несколько месяцев случается то, что они не могут назвать иначе как чудом. Они начинают сами ходить, хотя официальная медицина от них отказалась, и самый утешительный прогноз состоял в том, что они после многолетнего дорогостоящего лечения, если его осилят, сядут в инвалидную коляску и смогут сами себя обслуживать.

Любой фанатизм вреден. Тот, кто хочет проявить настоящую заботу о другом, предоставит ему возможность использовать силы своего организма, а не будет брать на себя полностью заботу о его потребностях.

Валентин Дикуль поделился со мной наблюдением, выведенным из опыта многих тысяч таких людей, которым он смог помочь, и десятков, кому все-таки встать не удалось. «Очень много, – сказал Валентин Иванович, – зависит от окружения. Когда только привозят, я уже сразу вижу, кто пойдет, а кто нет. Если вокруг больного вьются мамы-бабушки-няньки, предупреждают каждое движение, не дают ему сделать никакого усилия, он не делает даже того, что с трудом, но мог бы сделать сам, то он так и останется больным несчастным инвалидом. Даже если мое оборудование будет из золота, если у больного нет воли или ему не дают захотеть стать здоровым, то помочь не смогу».

Валентин Иванович знает, о чем говорит – не только по опыту многочисленных исцелений, но и из уроков собственной жизни. Он рано потерял родителей, воспитывался в детском доме, а после травмы его в инвалидном кресле привезли к бабушке, которая в то голодное время едва могла прокормить и обеспечить себя сама. У четырнадцатилетнего подростка просто не оставалось иного выхода, как подняться как Феникс из пепла – в прямом и переносном смысле – сначала на ноги, а потом к вершине славы.

Женщину вообще, а русскую или славянскую в особенности, с ее исходной готовностью безвозмездно и беззаветно отдавать себя другому, больше, чем кого-либо другого, подстерегает опасность попасть в ловушку безудержной самоотдачи– без ума и без меры, вредящей и себе, и близким. В гены любой женщины закон заботы о маленьком и беззащитном вписан большими буквами. Если быть точным, то гены кодируются не буквами алфавита, а триплетами оснований, но сейчас не будем в это углубляться, это особый интересный разговор, который поведем в заключительной главе.