Иоланта Домбровская - Культурно-историческая психология юмора

Орудийность обозначает произвольность, намеренность, преобразующий характер. Но она же обозначает и нечто внешнее, внедренное в сознание и психику человека. Формальная логика или система мышления, заложенная в программном обеспечении компьютеров, являются такими орудиями. К ним относится и юмор. Юмор не дан человеку изначально. Он формируется в филогенезе и воспитывается, интериоризуется в онтогенезе.

Таким образом, понятие психологического орудия наиболее четко отражает сущность юмора в современную эпоху, может быть, даже более, чем понятие высшей психической функции. Если рассматривать юмор как высшую психическую функцию, неизбежно возникает вопрос о прерывистости функции юмора. Понятие же орудийности позволяет избежать этого вопроса. Понятие функции выражает то, что юмор остается во многом спонтанным и непосредственным проявлением человека.

Понятие юмора можно рассматривать в ряду различных категорий психологии. Обосновывая положение о юморе как психологическом орудии, нельзя замолчать и то, что в общеупотребительной языковой идиоме «чувство юмора» юмор, как и все чувства, традиционно располагается в эмоциональной сфере. Так его изучают большинство исследователей. Однако понятие эмоций недостаточно для определения сущностных характеристик юмора. Юмор – это конвенция, это всегда слово-метка: «это юмор». Знаковость юмора придает ему орудийный характер, как и произвольность юмора и его культурно-историческое происхождение. Кроме того, в речи появилась тенденция разрывать связь юмора и чувств. Например, А. Хорнби в толковом словаре объясняет юмор через способность (Hornby, 1982, р. 417). Юмор в современной культуре становится все более произвольным и активным. Современная культура задает человеку активный, а не реактивный стандарт юмора. Традиции же словоупотребления, где существует выражение «чувство юмора» ставят противоположный акцент. Однако, можно говорить о развитии юмора от форм реактивных и когнитивных к формам деятельностным. Происходит трансформация юмора от форм социальной регуляции к формам индивидуально-личностной регуляции. Культивируется интегрирующая личность роль юмора (Allport, 1988, Франкл, 1990, Рубинштейн, 1976). Поощряется то, что юмор располагается на «верху» системы личностной регуляции, а не на периферии эмоциональной сферы.

Проблема поиска родового понятия по отношению к юмору выходит за рамки психологии юмора и психологии в целом, входит в контекст проблематики социальной структуры науки и научных школ, но этот вопрос выходит за рамки данной работы. Отметим только то, что проблема поиска обобщающей категории для юмора на сегодня не решена. Юмор проявляется в разных «ипостасях». Категоризация определяется не только логикой науки, но и личностным мировоззрением исследователя. Неизвестно, какое место заняла бы категория «психологического орудия» при семантическом ее анализе того типа, который проделан В. Ф. Петренко для анализа традиций психологической школы МГУ (Петренко, 1999). Но на наш взгляд, категория «психологического орудия» в достаточной мере обобщает, абстрагирует и объясняет широкий спектр феноменологии юмора, как в ее современном существовании, так и в истории юмора.

Орудийность человеческой психики определяется тем, что она реализуется в полной человеческой сущности только через речевую деятельность, в которой согласно И. А. Зимней, язык является именно средством (Зимняя, 2001), а строго терминологически психологическим орудием жизнедеятельности. Орудийность человеческой психики тесно связана через слово со смыслом. Хотя на сегодня накопилось множество теоретических и эмпирических исследований юмора, вопрос о связи юмора и смысла может считаться только обозначенным философом Ж. Делезом как проблема юмора и иронии в контексте логики смысла (Делез, 1995), но никак не решенным. В психологии же проблема связи юмора и смысла даже не обсуждается (напр. Лук, 1975, Мартин, 2009).

Какова же роль смысла в развитии и функционировании личности? По мнению Д. А. Леонтьева: «…развитие личности… нельзя понять с должной полнотой, если не уделять специальное внимание механизмам смысловой регуляции» (Леонтьев Д. А., 1999, с. 282). Нужно подчеркнуть то, что смысловой тип регуляции чаще всего не представлен в системе личностной регуляции и в сознании человека, он сливается 1) с деятельностью, обслуживая ее, 2) со словом и 3) с целеполаганием. Однако, в особых жизненных обстоятельствах смысл «отслаивается» от деятельности или от слова или от цели. Может он превращаться и в психологическое орудие. Родство психологических механизмов смыслообразования и юмора в том, что они выполняют «задачу на смысл», но делают это по-разному. Они по-разному восполняют пробелы формально-логического понимания.