Виктор Ильин - Теория познания. Философия как оправдание абсолютов. В поисках causa finalis. Монография

Оставляя до времени рефлексию темы, обратим внимание на доктринальную непроясненность фазового перехода от неорганического универсума к органическому. Скачок из неживого в живое в терминах науки осмысливается под фирмой создания условий трансформации кристаллических структур, удовлетворяющих требованию симметрии правого и левого, к некристаллическим структурам, удовлетворяющим требованию киральной чистоты, – нарушению симметрии правого и левого. Капитальная атрибутика, жизни – обмен веществ, раздражимость, приспосабливаемость, саморегулируемость, репродуцируемость, упорядочиваемость и т. п. – крепится на подрыве некоторых типов инвариантности относительно неких преобразований на молекулярном и морфологическом уровнях структурной организации.

Каков эволюционный путь от кристаллических решеток (равновесные состояния твердых тел с симметричным строением) к нестационарным, неравновесным, нелинейным самоорганизующимся несимметричным структурам, – во многом покрыто мраком (определенные светлые пятна в сумрачную картину рассматриваемого фазового перехода привносит прогресс теории диссипативных систем, синергетики).

Не лишена проблемности и ситуация с толкованием опорных концептов в органике. Суть в том, что уровень достигнутого понимания эвристического потенциала когниций не соответствует действительной природе отображаемых ими явлений. Простор для довольно острых постановок обеспечивают:

3. Сущность жизни. Лакуны в непосредственной предикации «живого»: как эффективно ввести демаркацию «живое – неживое», чтобы прояснить статус тех же вирусов, вне клеток живого не отвечающих критеориологии живого (отсутствие метаболизма, прогрессии размножения и др.).

4. Складывание условий живого – температурный, водный, солевой режим; упорядоченность на молекулярном уровне; созидание порядка из хаоса; противодействие возрастанию энтропии; оформление биосферы.

5. Рычаги эволюции. Фигура «творческая роль естественного отбора», наращивающая целесообразное, жизненные кондиции организмов, преобразующая популяции, стимулирующая видообразование, с гносеологической точки зрения является абстракцией-тропом, которую по всем правилам логико-методологической культуры требуется исключать. Между тем эксплицитных механизмов этого не имеется. (Неудовлетворенность представителей научного сообщества указанным положениям дел индуцирует, с одной стороны, виталистическую (аристогенез, автогенез, психоламаркизм, ортоламаркизм с допущением аристогенов, энтелехии), а, с другой стороны, номогенетическую парадигму).

6. Цефализация – немотивированная ходом естественного отбора особенность усложняющегося живого (косвенно свидетельствующая, что жизнь – больше, чем сочетание химических веществ).

Философию Ортега называет синонимом «теоретического героизма». Поистине героических усилий востребует от философствующей мысли доктринальная задача осмысления фазового перехода от органики к надорганике. Вероятность (подсчитываемая И.С. Шкловским) складывания в космосе (и Земле) благоприятных (целесообразных) физико-биологических кондиций кристаллизации разумной жизни мизерна (что навевает телеологическую позицию). Это объективное обстоятельство усугубляется рядом субъективных, к которым относится неразвитость наук о человеке палеоцикла (палеолингвистика, палеосоциология, палеопсихология, палеогносеология), по сю пору не увязывающих происходящее в 4 антропосозидающих отсеках – сознание, социальность, материальное воспроизводство, языковая коммуникация (на 4 основополагающих эволюционных интервалах – австралопитеки, архантропы, палеоантропы, неандертальцы), – в своем взаимоусиливающем синкресисе стимулирующих формирование Homo significas, homo socialis, homo habilis, homo cogitans 24.

Услужливая реминисценция указывает на следующие головоломки, препятствующие возможности толковать надорганику как точно очерченное явление.

7. Механизм преобразования инстинктивно-рефлексного поведения животных в социальносознательное действование человека. Между одним и другим – пропасть. Попытка перескочить ее связующим понятием-медиатором «орудийная деятельность животных» успехом не увенчалась. Суть в том, что понятие это сугубо метафорическое. Полноценная орудийная деятельность наблюдается на стадии гоминид, предполагает наличие целесообразного, результативного, кооперативного труда, чуждого животному царству. Спорадическое применение предметов как орудий, оптимизирующих возможности естественных органов, у животных не удается вполне расценить как собственно орудийную (трудовую) активность: