Евгений Медреш: Идеи и отношения

Херлуф Бидструп.

Читатели одной книги

Эта книга обязана своим появлением интересу автора к людям, а в особенности – к феномену наличия у человека сознания и души. Есть сознание – есть чем и о чем размышлять, есть душа – есть чему болеть. Свой интерес автор реализует в сравнительно молодой традиции, именуемой гештальт-терапией.

Поэтому данная книга адресована тем, кто занимается гештальт-терапией непосредственно, а также их родственникам, друзьям и знакомым. А также тем, кто нашел слово гештальтв Интернете и выяснил его значение. Ну и тем, безусловно, кто собирается его выяснить, поскольку уже дочитал до этого места.

Много сложностей было с выбором названия. Его первый вариант звучал так:

Автору он изначально нравился, поскольку верно передавал желаемый замысел. И все же формулировка слегка смущала широтой захвата, а также некоторым пафосом уверенного зна ния.

Вдобавок один серьезный коллега, в ходе подробного двухминутного знакомства с рукописью, задал таинственный вопрос: по какой, собственно говоря, проблеме автор собирается защищаться? Но поскольку автор менее всего хотел, чтобы на него кто-нибудь нападал, то название несколько уточнилось, детализировалось, и теперь звучало так:

Но после этого оно уже не нравилось и вскоре отошло в фон, уступив место другим вариантам. Среди которых были:

и даже

(Кстати, автор не исключает, что приведенные выше названия могут ему еще пригодиться, и сохраняет за собою право вернуться к ним впоследствии).

В итоге данная книга получила название «Идеи и отношения»и состоит из двух разделов, первый из которых – это «Идеи», а второй, с некоторой очевидностью, – «Отношения».

Работы, вошедшие в первый раздел, связаны между собою, прежде всего, тем, что автору про это интересно думать и разговаривать. Будучи собранными вместе, они скорее напоминают не какое-либо плановое строение, но самостоятельно растущие деревья, взаимно расположившиеся в состоянии вольной природной гармонии.

Второй раздел включает в себя описание отношений, возникших у некоторых людей между собой, а также с автором – вследствие того, что они более или менее сознательно доверили ему право быть их терапевтом.

Свои представления касательно теории, методологии и практики гештальт-терапии, а также о некоторых трудных и красивых местах в искусстве быть живым человеком среди других живых людей, автор попытался изложить в искренней и дружелюбной к читателям форме. Насколько это удалось – судить именно читателям, встреча и отношения с которыми также являются очень привлекательной для автора идеей.

В ранней юности я не особенно интересовался этой жизнью. Я не видел в ней тайны. Жизнь представлялась мне преимущественно плоским, четко размеченным и хорошо просмат риваемым вплоть до самого конца трактом, различные повороты которого были более или менее привлекательны, но дух не захватывали. Деньги и власть совсем не трогали моего воображения, слава и почет чуть больше, но все равно явно недостаточно, чтобы я ради этого… Ценным оказывалось только творчество, но я всегда считал его делом странным, таинственным, и с жизнью не соотносил.

Зато я очень интересовался той жизнью. Меня увлекали иные, невидимые, предыдущие и последующие уровни бытия. Все, что касалось религиозного знания и опыта, эзотерической философии, мистических традиций и священных книг, – это определенно была моя потребность, мой путь и сокровенное послание, адресованное именно мне.

Сейчас меня все это увлекает еще больше. Но уже не только это.

Что-то начало меняться тогда, когда истощилось старое нудное советское вранье, а новое еще не началось. Торжество раскрепощенного дилетантизма окончательно добило экспери ментальный театр СССР. «Перестройка» была похожа на про буждение в реальность поздним похмельным утром, и эта реаль ность оказалась не то что предопределенной, а вообще неизвест ной. Ажитация сменялась мрачной тревогой, надежда – своей противо положностью. Но все это стало ощущаться как важное, имеющее смысл.