Ирене Крекер - Не забыть нам песни бардов. Цикл эссе

* * *

Так кто же он, поэт Владимир Высоцкий, обладающий ни с кем не сравнимым сильным с хрипотцой голосом и мощной энергетикой, который заставляет плакать и смеяться, и в то же время задуматься над тем, что происходит вокруг. Какой он? Какого роду-племени, и почему его душа всю жизнь мечется в поисках справедливости и правды?

«На увеличенной фотографии красивый светловолосый сероглазый ребенок вопросительно смотрит в объектив. Возле него – большая овчарка, – пишет Марина Влади, жена Владимира Высоцкого, в своих воспоминаниях „Владимир. Прерванный полёт“. – Это в Германии, в маленьком городке, где стоит гарнизон советских оккупационных войск. Мать, прожив с тобой всю войну, решила на время поручить тебя отцу, – военному в невысоком чине, жизнь которого приобрела неожиданную значительность в этом замкнутом мирке».

До переезда к отцу в Германию у Володи Высоцкого была другая жизнь: в 1943-ем году они c матерью вернулись из эвакуации в Москву, там же он пошёл в первый класс. Из воспоминаний двоюродной сестры Высоцкого Ирэны Алексеевны, «в детстве он был очень живым, общительным. Уже буквально на другой день после приезда в Ратенов ли, Гайсин или Мукачево, – небольшие города в Германии и на Украине, где служил затем мой отец, – у него появлялось много друзей – мальчишек примерно одного с ним возраста. И, что характерно, всегда верховодил он, покоряя безрассудным удальством, неистощимым запасом интереснейших выдумок».

И вот этот подросток проживает три года в послевоенной Германии, в городе Эберсвальд, по словам Марины Влади, в обстановке «клеветы, чванства и произвола… победителей, которых не судят… Все, что разрешалось бы русскому мальчику в твоей стране, тебе совсем или почти совсем запрещено. Ты не можешь сам себе выбирать товарищей для игр – только приятелей из твоей касты, равных тебе по привилегиям. Никаких прогулок в одиночку, контролируется каждый твой шаг, тебя ежеминутно проверяют, опасаясь покушения или детских шалостей, которые всегда плохо кончаются», – пишет Марина Влади. Новая жена отца – Евгения Степановна Лихалатова, армянка по происхождению, по доброму относилась к мальчику, что скрашивало ему дни пребывания в чужой стране, по крайней мере делало его сносным.

У мальчика – природный ум. Он видит, сопоставляет, анализирует. Тем более, что есть с чем сравнить. В военные годы они с матерью были эвакуированы в село Воронцовка, находящееся недалеко от города Бузулук Челябинской (Оренбургской) области. Провели там несколько холодных и голодных лет.

Как медицинская сестра, психолог и педагог с большим трудовым стажем в России и за рубежом, я понимаю, что сам этот факт биографии Володи Высоцкого говорит о многом. Ведь детская душа, как губка, впитывает в себя происходящее. К тому же, если ребёнок чрезвычайно впечатлительный, если не с кем поделиться мыслями об увиденном и услышанном в течение дня, если это противоречит уже сложившимся до семи лет представлениям о честности, добре и других нравственных принципах, то начинается внутренняя борьба, ломка характера, отсюда – острое восприятие несправедливо устроенного мира, неприятие его и протест.

Мать Владимира Высоцкого, Нина Максимовна, переводчица с немецкого, конечно же, хотела своему сыну лучшего, перепоручив его отцу, Высоцкому Семёну, на некоторое время. Но не всё красиво, что блестит. В таких случаях пытливый ум в любом возрасте ставит вопрос: Почему блестит?

Мне интересно сегодня узнать, какой запечатлел Германию пытливый ум мальчика, что из этого далёкого времени и как отозвалось в его дальнейшей судьбе? Может, нотки трагизма в песнях будущего поэта – это дань тому времени?

Мы – патриоты своего отечества, но жизнь разбросала нас по всему миру. И вот тогда появились эти вопросы, начинающиеся со слова – почему.

Почему? Почему? – думаю я и мои земляки, оказавшись по эту сторону границы с бывшим советским государством. Не сомневаюсь, что этот вопрос свербит мысли поэтов, учёных, певцов, композиторов, спортсменов, побывавших хотя бы один раз за пределами родного отечества, «дым которого нам сладок и приятен».

В чём причина? Кто виноват? Что же делать? Эти надоедливые вопросы, должно быть, въелись уже тогда, в конце сороковых, в неокрепшую душу подростка. Они были стары, как мир, но стояли теперь конкретно перед ним, и ему нужно было найти ответ на них. Или что-то изменить в своей жизни, в жизни страны, если это от него зависит и если это возможно?