Василий Аронэ - Открой глазА. Книга-эксперимент

Не поверите, но до двадцати пяти лет я беспроблемно жил без интернета. И не потому, что я не мог им воспользоваться, а потому, что не хотел.

Зачем слепому нужен Instagram, Facebook и прочие продукты жизнедеятельности интернета? Я не могу лайкнуть или откомментить, поэтому я бесполезный член общества социальных сетей. В наше время можно сказать: «Я лайкаю – значит я живу». С учетом того, что никому нет до меня дела, я жив только для единиц, вроде Леши или Маши, а они готовы принять мое существование и без активности в сети.

Чтобы найти себе площадку для первого публичного выступления, я позвонил Леше. Иногда мне кажется, что его любовь навязана какими-то моральными устоями. Нет, я не хочу сказать, что я против его прекрасного ко мне отношения, но порой я чувствую, что какие-то вещи он делает исключительно из-за того, что я слепой. Из жалости. Я этого, само собой, не вижу и не вижу выражение его лица, но прекрасно чувствую, что это так.

Это был один из тех дней, когда он приехал ко мне в откровенно плохом настроении.

– Пойдем прогуляемся, а то второй день дома сижу. И еще глянь, пожалуйста, окно в моей комнате, заело, наверное, открыть не могу.

Ответа не последовало. Я услышал только, как Лешины легкие вобрали в себя побольше кислорода. Он встал и направился к окну. Незрячему нет надобности менять позу и поворачиваться в сторону человека, с которым ведется разговор. Главные проводники в реальный мир – уши и, пожалуй, вестибулярный аппарат. Именно они показывают мне, кто и где сейчас находится. Леша стоял у меня за спиной и безрезультатно дергал оконную ручку, окно не поддавалось. Конечно, ради приличия бы мог повернуть голову в его сторону, но мне совершенно не хотелось этого делать. Он не барин, и так сойдет.

– Наверное, туда что-то попало? – я негромко выкрикнул. – Блин, Леш, не дергай так сильно, вырвешь раму!

– Может, сам сделаешь?! – Леша повысил голос, я понял, что его сегодняшний день явно был не самым лучшим в его жизни.

– Я лучше смотрюсь в роли руководителя, – я решил разрядить обстановку, которая, однако, накалилась еще сильнее. Леше нужен был только повод, чтобы поорать, и он его получил. Знаете, бывают такие дни, когда истерика – это дело времени.

В следующую секунду я услышал щелчок и глухой удар.

– Твою…!

– С тобой все в порядке, ударился?

– Рука соскочила и на подоконник прям! Все из-за тебя, под руку бред всякий несешь!

– Я еще и виноват! Без проблем, больше не стану тебя ни о чем просить, – я говорил это спокойно, надеясь на разрешение конфликта. (Ой, насколько я ошибался!)

– Да хорош уже разыгрывать эту карту, Марк! Я и так приезжаю почти каждый день, всю жизнь делаю все, чтобы тебе жилось хорошо, а ты ведешь себя как скотина!

– Вот оно как. Леш, я не прошу тебя ко мне приезжать и уж тем более не заставляю делать то, что тебе в тягость. Просто попросил посмотреть, что случилось. Если проверить дурацкое окно для тебя смертельный труд, то я обойдусь!

– А ты молодец, умеешь слова передернуть! – наше переругивание переросло в спор двух упертых баранов. – Я разве сказал, что мне это в тягость? Я задалбливаюсь на работе, потом Светка мне мозги делает, еще тебя не хватало! – Светка – это его жена, и мозги она ему правда очень любит вправлять. Точнее, он об этом часто говорит. Сам-то он меня с ней так и не познакомил. Странно? Вот и я так считаю.

– Да что я сказал такого? Ты ударился, я спросил, все ли в порядке!

– Ты какую-то фигню нес, отвлекал, я и ударился! Просто прошу тебя помолчать!

Я понял, что боль от удара уже давно прошла, да и сам он не может толком объяснить причины своего внезапного психоза, поэтому я просто решил ничего не отвечать. Пусть все дерьмо выйдет из него, и он успокоится. Это была еще одна ошибка.

– Что ты теперь заткнулся? Как же ты иногда раздражаешь! Или тебе типа все можно, потому что ты слепой?! – после этой фразы он замолчал, видимо, понял, что сказал лишнего.

Наверное, для ссор нужно придумать специальный аппарат, который замеряет степень допустимых фраз и высказываний в сторону твоего оппонента и звуковым сигналом предупреждает об опасности сболтнуть лишнее.

В комнате повисло молчание. Я не ждал извинений, потому что не обиделся на его слова. В них была правда, а на нее, как известно, не обижаются. И да, я действительно считаю, что мне дозволено говорить чуть больше, чем другим. Да и в целом я разговорчивый, и с этим ничего не сделать, как и с тем, что я слепой.

Но дело не в том, что он сказал, а в том, как. Иногда ему не хочется быть рядом, но почему-то он не может мне в этом признаться. Он думает, что я обижусь – именно это и злит меня больше всего.