Василий Аронэ - Открой глазА. Книга-эксперимент

Когда брат разобрался с хитроумным гаджетом, на меня накатил страх. Непонятная боязнь облажаться заставляла откладывать звонок сначала на час, потом на два, на три, а потом и на «завтра».

Я сидел, как дурак, с телефоном в руке, держа пальцы на кнопке быстрого набора, и от меня требовалось только нажать на «вызов», но я не знал, что сказать. Когда я звоню своему брату или начальнику, я не задумываюсь над тем, что говорить и какие слова подбирать, а этот разговор мне казался жизненно важным. Как будто от него зависела моя дальнейшая судьба.

В тот день я так и не позвонил, но сделал это на следующий, потому что Леха уже начал издеваться и подшутить надо мной. Я был просто обязан показать, что не страшусь обычного телефонного разговора. Сработала стандартная петушиная привычка всех мужиков, но, признаться, в этот раз она была очень кстати.

– Алло?

– Привет, это Марк, слепой парень, помнишь, мы были в баре пару дней назад? – выпалил я заученный текст. «Кретин!» – пронеслось у меня в голове.

Она засмеялась.

– Привет, Марк, слепой парень, – повторила она мои слова, – я уже думала, ты не позвонишь мне.

– Занят просто был, – соврал я, стараясь говорить как можно более раскованно (не мог же я сказать, что несколько дней не мог набрать ее номер из-за того, что я боялся как маленькая девочка?). – Как у тебя дела?

Она не ответила на мой вопрос, а сразу задала свой:

– Марк, не хочешь сегодня увидеться? Только не подумай чего, просто ты хороший парень и мне нравится с тобой общаться.

– О чем же я, по-твоему, мог подумать? Романтическое свидание вслепую?

Она снова засмеялась.

Мы встретились в тот же день. С тех пор наши встречи происходили все чаще и чаще. Самое удивительное, что мы с Лешей ни разу не ссорились из-за нее, он не считал, что у Маши какие-то меркантильные планы на мой счет, а мог бы. Наоборот, он поддерживал и подбадривал меня: «Какая разница, есть у тебя особенность или нет (заодно вызвал у меня смех, называя мою слепоту этим странным словом „особенность“), только идиоты смотрят на обложку. Даже если ты понравился ей как друг, а не как мужчина, разве это плохо?»

«Ну, конечно, как мужчина я не мог понравиться, – думал я про себя. – Только как друг».

Мы стали встречаться чаще, но отношения оставались дружескими, и меня это нисколько не смущало. Маша была умной, интересной и смешной, и главное, она нисколько меня не жалела. Она принимала меня таким, какой я есть. Я полюбил ее как сестру, хоть и мне порой казалось странным ее внезапное решение дружить со слепым парнем. Признаюсь, сперва я думал, что это похоже на такую дружбу, которую заводят девушки с гомосексуалистами: парни, которые не представляют для них угрозы и воспринимаются как необычное домашнее животное. Дружба с подругами надоедает, а голубые и слепые, похоже, могут внести новые краски в каждодневную обыденность. Потом я понял, что это, конечно же, не так.

Время обладает невероятными свойствами. Оно может снять отек с воспалившейся души и сгладить любые переживания. Хорошо это или плохо, я не знаю, но зачастую то, что когда-то было жизненно важным, вдруг перестает вызывать хоть какие-то эмоции. Время убивает чувства и воспоминания, как хорошие, так и плохие. Кто-то сказал, что оно лечит, но на самом деле время именно убивает.

Спустя месяцы я с уверенностью мог назвать Машу лучшей подругой (иногда приятно опустить тот момент, что она была единственной). Благодаря ей я стал более открытым и раскрепощенным, насколько это, конечно, возможно. Она познакомила меня со своими друзьями, я чаще стал общаться с другими людьми, и именно она привила мне любовь к музыке. Прошел почти год, я не мыслил своей жизни без этой девушки. Мы называли наш тандем дружеским и так к нему и относились. Вроде бы.

Однажды она сообщила мне, что собирается уехать на два месяца с друзьями в путешествие по Европе.

– Всего на два месяца? Может, на подольше свалишь, а то боюсь, мне не хватит времени, чтобы от тебя отдохнуть, – отвечал я ей с саркастической улыбкой. Она со смехом ответила, что это не так мало – успею завыть от скуки.

– Да, конечно, как будто мне больше заняться нечем, – ответил я и подумал: прекрасно жил без нее больше двадцати лет, а тут за два месяца соскучусь, конечно. Девушки – странные существа, превышают свою значимость.

На пятый день я изнывал, крутя в руках телефон, перебарывая себя, чтобы не позвонить ей: «Твою мать! Как они это делают?»