Андрей Теслинов - Концептуальное мышление в разрешении сложных и запутанных проблем

Нам следует разобраться с этой конструктивной идеей внимательнее, чтобы найти в природе концептуального мышления две конструктивные линии ее воплощения.

Итак, восхождение начинается с фиксации чувственно конкретного, с некоторого объекта, который можно пощупать или вообразить как «вещь».

Восхождение завершается отвлечением в нем некоторого свойства, которое выступает в нашем мышлении как абстрактное. По словам Гегеля, конкретному присущи случайность и произвольность анализа различного определения. Какие из него выводятся следствия, зависит от того, что каждый преднаходит в своем случайном представлении. [105]Словом, переход от чувственно-конкретного (об этом конкретном еще говорят как об эмпирически конкретном) к абстрактному это первое «колено» восхождения.

Наш обычный советский детский садик по сути – необыкновенный инкубатор социальных форм действительности. Наблюдая за детьми, можно увидеть ростки почти всех будущих социальных игр взрослых.

Маша с самого утра подходит к Диме и гладит его по головке. Диме это нравится. Но если рядом случайно оказывается Лена, то он тут же шлепает Машу или дергает ее за косичку. Почти то же самое делает и Лена по отношению к Маше. Это наглядно и может увидеть каждый (это чувственно-конкретное). Если отвлечься от других забав малышей и думать только об этом «треугольнике», то, строго говоря, мы имеем следующее.

Концептуальная схема «друзья – враги».

Есть дети (некоторое множество малышей), которые связаны по крайней мере двумя типами отношений: отношением симпатии и отношением вражды.

1. Отношение симпатии– некоторые из детей симпатизируют некоторым другим детям.

2. Отношение вражды– некоторые дети враждуют с некоторыми другими детьми.

Причем в эти отношения попадают почти все детки, но в разных комбинациях. С концептуальной точки зрения мы имеем дело (мыслим) с некой реальностью, которую можно выразить концептуальной схемой в виде двух типов отношений на одном множестве. В этом примере состоялось восхождение от эмпирически конкретного к абстрактному. Действительно, мы пренебрегли многими тонкостями реальной жизни малышей (прогулками на площадке, играми и прочим) и выделили только одно – взаимодействие, основанное на отношениях дружбы и вражды. Заметим, что результатом этого абстрагирования является концептуальная схема как некий структурированный образ абстрактного, которое содержит и исходное конкретное (действительные отношения между Машей, Димой и Леной), и другие виды конкретного.

Заметим и другое: понятие (ДЕТИ) вместе с обоими отношениями («симпатии» и «вражды») теперь выступают неким родом знания относительно многих конкретных ситуаций, которые возможны между малышами. Все (!) эти ситуации теперь можно перечислить, строго перебирая возможные комбинации структур взаимодействия, которые, скажем так, разрешены концептуальной схемой. Речь идет о втором «колене» восхождения– это переход от мыслимого абстрактного к мыслимому конкретному, которое уже содержится в абстрактной схеме.

Мы уже оставили Машу, Диму и Лену в сторонке, занявшись концептуальной работой. Продолжим ее теперь так: выведем из концептуальной схемы возможные следствия. Это будут конкретные структуры взаимодействия между малышами, которые возможны при том нашем понимании природы детского счастья и трагедии, которое отражено в нашей, можно сказать, концепции. Итак, оказывается, в садике возможны такие ситуации (выражу их рисунками):

1. Это ситуация, когда детки симпатизируют друг другу «по кругу». Чудесный, но незавершенный мир – в обратную-то сторону симпатии нет.

2. Это ситуация существенно лучше – здесь есть взаимность.

3. Это ситуация, когда все взаимно симпатизируют друг другу – это подлинное коллективное счастье.

4. Возможна ситуация, когда в одну сторону «по кругу» распространяется симпатия, а в другую – вражда («Я тебя ненавижу за то, что ты нравишься этому пижону!»)