Пауль Наторп - Избранные работы

А как обстоит дело в Германии? Так же или существенно иначе? Конечно, в отношении развития по направлению к демократии мы находимся много позади народов, говорящих на английском языке, позади Швейцарии и многих других стран, многие элементы противятся ей еще со всей энергией. В мои задачи не входит цель судить об основаниях этого факта и о возможности успеха в этой области. Но у нас в большом объеме имеются демократические учреждения, у нас введено, по крайней мере в принципе, общее избирательное право, хотя и с очень большими фактическими ограничениями, и это одно уже имеет решающее значение: таким образом, дана возможность каждому из народа принять известное участие в законодательстве. У нас всеобщая, воинская, повинность — институт, демократический характер которого как такового невозможно оспаривать. А самое главное, у нас национальная, система образования, которая по своему общему направлению была устроена в свое время на демократической основе, хотя при ее несовершенном проведении ею и пользуются не в чисто демократическом духе. Тем не менее нельзя отрицать – да к счастью никто и не думает о переменах в этом деле, – что благодаря всеобщему обучению народа действительно создана почва, на которой, естественно, должно вырасти стремление принципиально открыть доступ к высшему образованию каждому способному к нему человеку. Между тем повседневный опыт показывает, что народное школьное образование стирается часто в несколько лет, если над ним нет никакой дальнейшей надстройки. Это часто остается справедливым даже в отношении таких элементарных знаний, как умение читать, писать, считать; то же самое безусловно имеет почти всеобщее значение в вопросе нравственного, религиозного, национального влияния школы, о котором так много говорят и вечно спорят и которое так мало в действительности. В этом можно убедиться, хотя бы прочтя книгу Гереса, а еще лучше знакомясь с описаниями самих рабочих или каких-нибудь других людей из самых низших слоев народа (кое-что из таких описаний стало известно за последние годы); что же касается сельского населения, то в этом можно убедиться из поучительного сочинения тюрингенского сельского священника об учении веры и нравственности у крестьян, где он описывает, в какой форме укладывается часто религиозное и нравственное учение и тому подобное в головах рабочих, а тем более крестьян, даже в более интеллигентных их слоях. Это говорится не в порицание народной школе: не ее вина, что на фундаменте, который она закладывает, дальше ничего не строится и что духовные органы, с таким трудом доведенные под ее старательным руководством до известного уровня развития, потом, оставаясь не использованными, хиреют и умирают гораздо скорее, чем это представляли себе. Конечно, многое могло быть иначе, если бы уже самые основы, заложенные школой, были иными. Об этом сказано уже довольно; при всей хвале Песталоцци народная школа действительно пренебрегала непонятным образом самыми значительными из его принципов: принципом безусловно исходить из самодеятельности ребенка и его действительного данного положения, а затем принципом неразрывной связи образования головы, сердца и руки. Но если бы основа, заложенная школой, была, насколько только мыслимо, лучше и солиднее, то она все-таки не сделала бы лишним дальнейшее развитие образовательной работы на протяжении всей дальнейшей жизни, а сделала бы его тем более необходимым. Ибо то, что вообще составляет проклятие, тяготеющее над всеми земными желаниями, – достижение родит еще большее желание, – здесь превращается в благодать: чем образованнее кто-нибудь, тем сильнее жаждет он дальнейшего образования; готовой мертвой стадии не должно быть, потому что только прогресс составляет жизнь. Что и школа для дальнейшего образования, даже в самой ее развитой форме, и распространение полной школы до 18-летнего возраста недостаточны для удовлетворения этой потребности, а, наоборот, при самом лучшем мыслимом действии ее только сильнее пробудится желание учиться дальше, – это не подлежит ни малейшему сомнению, и мы можем не тратить слов по поводу этого. Она охватывает только немногие годы, она простирается и в настоящее время далеко не на все слои народа, в общем, не захватывает учеников ремесленников и подготовляющихся торговцев, если они не посещают полную школу, ни фабричных, ни сельских рабочих – словом, она меньше всего охватывает именно те круги, которые больше всего нуждаются в ее помощи. Это факт, который вызывает крайнее удивление, если только действительно осмыслить его: помощь отсутствует большею частью всегда там, где она была бы наиболее необходимой. Барон фон Думрейхер, человек, много сделавший для развития повышенного образования в Австрии, выразил это однажды так: «Всякое образование стремится уйти от народной почвы и держится наподобие теплого воздуха только в верхних слоях. Руководители современных работ, высоко стоящие в науке и искусстве, не видят под собой ничего, кроме кучи механически работающих носильщиков. Такое противоестественное разделение головы и рук, такое лишение рабочего сословия участия в духовном содержании своего собственного дела заставляет опасаться за будущее ремесленного труда, за нравственную стойкость нашего народа, за всю нашу культуру».