Карл Викланд - Тридцать лет среди мертвых

Умершая была в таком безумном возбуждении, что ей вообще было трудно объяснить, что не нужно ходить в суд, а лучше дать духам, готовым ей помочь, увести ее в духовный мир и поведать о глубинном смысле жизни.

В июле 1919 года одно убийство в Лос-Анджелесе привлекло к себе внимание всей общественности Америки. Молодой человек по имени Гарри Нью обвинялся в убийстве своей возлюбленной Фриды Лессер. Трагедия разыгралась 4 июля в каньоне Топанга, куда Гарри и Фрида поехали на прогулку. День клонился к вечеру. Почти на самом краю обрыва прозвучал выстрел, смертельный для девушки, а Гарри Нью арестовали и обвинили в убийстве. Девушка была беременна, и как раз этот факт суд счел мотивом преступления. Гарри Нью был признан виновным в убийстве второй степени и приговорен к десяти годам заключения в тюрьме «Сан Квентин».

Во время этого процесса у нас состоялся очень примечательный сеанс, результаты которого позволяют представить дело совсем в ином свете, если бы суд решил признать их как доказательства.

Дух, заявивший о себе, казался совершенно растерянным и жалобно плакал.

Врач. Что с вами?

Дух. Ах, мне так плохо!

Врач. Что вас мучает?

Дух. Очень многое.

Врач. Может быть, мы сможем вам помочь.

Дух. Это невозможно. Ах, мне так плохо! (Плачет.)

Врач. Как долго вы уже мертвы?

Дух. Но я вовсе не мертва. Я больна и совсем подавлена.

Врач. Почему же вы так подавлены?

Дух. Из-за своей собственной глупости.

Врач. Что же за глупость вы сделали?

Дух. Их было очень, очень много!

Врач. А что именно? Вы несчастны?

Дух. Да, я несчастна. (Заламывает в отчаянии руки.) Ну почему, почему я была такой безрассудной?

Врач. С вами что-то случилось?

Дух. Да, много чего.

Врач. Как вас зовут? Может быть, Джон?

Дух. Я не мужчина. О, все эти люди, их так много! И ни один не хочет меня слушать, когда я заговариваю об этом.

Врач. Как же вас зовут?

Дух. Мне так плохо, что я совсем не могу думать. О, Гарри, Гарри! Ты же не виноват в этом! Что эти люди делают с ним? Он же ничего не сделал. Это была моя собственная глупость.

Врач. Что же вы сделали?

Дух. Мы дурачились, в шутку боролись. Револьвер был у меня, я хотела его напугать. Он хотел отнять у меня револьвер, мы продолжали возню. Я ведь только хотела его напугать. Я навещаю его, но не знаю, что мне делать.

Врач. Зачем вы вообще взяли револьвер?

Дух. Я только хотела посмотреть, испугается ли он.

Врач. Стреляли вы?

Дух. Он пытался отнять у меня револьвер, и тут раздался выстрел. Мне так плохо, он не хочет со мной говорить, и все эти люди обвиняют его. Но ведь он ничего не делал; это была моя собственная глупость. Он всегда был хорошим парнем, а я вела себя с ним как последняя дура. Где я сейчас?

Врач. В высокогорном парке в Лос-Анджелесе.

Дух. А зачем я здесь?

Врач. Вас привели сюда добрые друзья.

Дух. Ах, я ведь хотела к Гарри!

Врач. Вы имеете в виду Гарри Нью?

Дух. Да, конечно.

Врач. Вы любите его?

Дух. Теперь, когда я не могу быть с ним, больше, чем когда-либо. Это же не он, не он застрелил меня. Я сказала ему, что хочу застрелиться, пошла и взяла револьвер. А он к нему даже не прикасался. Я взяла револьвер из машины, револьвер был у меня. Я не собиралась стреляться всерьез, я только хотела его напугать. Это была просто глупость, глупость, глупость!

Врач. Как вас зовут?

Дух. Фрида, Фрида Лессер.

Врач. Вы понимаете, что уже не обитаете в своем теле?

Дух. Я ничего не знаю. Я только замечаю, что, когда я прихожу к моей матери или к Гарри, или куда-то еще, на меня никто не обращает внимания. Я так хочу им рассказать, как все произошло, но никто не хочет меня слушать, никто. Я в полном отчаянии и не понимаю, почему меня не слушают, когда я что-то говорю. Я так несчастна.

Врач. Люди, которым вы хотите обо всем рассказать, не могут вас видеть и потому даже не знают, что вы к ним пришли.

Дух. О, и теперь бедняге приходится расплачиваться за мою глупость! Вы себе даже представить не можете, как ужасно мое положение. Никто не хочет слушать того, что я говорю, ни одна душа.

Врач. Но они действительно не знают, что вы пришли, потому что не могут вас видеть. Да и мы вас не видим.

Дух. Почему это вы не можете меня видеть? (Опять плачет, заламывая руки.) Я – дура, дура!