Сборник статей: С собой и без себя. Практика экзистенциально-аналитической психотерапии

Я начал работу со страхом с того, что обратил внимание на привычку фрау Майер прятать лицо. Здесь у страха было какое-то содержание, и через него появлялся доступ к спрятанным или утраченным ценностям…

То, что фрау Майер прятала свое лицо, многое говорило об утраченном и о том, что защищалось. Симптом может немало рассказать о личности. Мы установили отношения с симптомом: « Вы понимаете, почему вы вынуждены прятать лицо? » Ответ: « Я не могу выносить, если кто-то видит, как я плачу ». Да, она часто видела себя в зеркале плачущей и сама не могла видеть себя такой. Взглянув на себя, она каждый раз снова оказывалась в водовороте чувств. « Я не могу выносить, если кто-то видит, как я плачу ». Что я должен был по этому поводу сказать? Успокаивать, лживо в чем-то уверять?.. Я не мог изменить это обезображенное лицо и не мог представить, что сам смог бы так жить. Она спросила меня, как бы я отнесся к тому, чтобы поменяться с ней? Хотел бы я иметь ее лицо? Я догадывался, что она имела в виду: мог бы я с этим жить? Вопрос глубоко задел меня, и я беспомощно замолчал. Я знал, что должен ответить на ее вопрос, хотя бы исходя из правил психотерапевтических сессий. Я только спросил: как она думает, мог бы я жить с ее лицом? Теперь мы оба молчали. Она прошептала: « Это так тяжело… » Что так тяжело? Потерять свое лицо? Мы говорили о том, что утрачивается в связи с утратой лица.

Вдруг она попросила меня: « Опишите, какое у меня лицо? » Этот вопрос мне не понравился, он содержал в себе что-то объективирующее, то, чего я не хотел поддерживать. Я спросил ее, не могли бы мы оба сесть перед зеркалом и рассказать друг другу о том, что мы видим. Она смотрела на себя и рассказывала мне, от какой операции остался шрам, почему один глаз кривой… Так или похожим образом проходили многие беседы, во время которых мы пытались внести фактическое. Мы занимались фактическим не непосредственно, а обходным путем и рассматривали дефект за дефектом. Вместе со мной и параллельно с моими стараниями она могла более полно воспринимать себя, подробно и внимательно рассматривать: она видела, что утратила, но видела и то, что она еще может, и то, чему могла бы заново научиться. Это была методичная инвентаризация ее страха, в ходе которой рассматривались вопросы: что является оправданным страхом, неуверенностью и грустью по поводу утраченного, а где оборона превращает страх в панику? Где я могу себе помочь, а где мне нужна помощь? Где я по праву отвоевываю пространство, а где я себя обманываю? Насколько велико мое свободное пространство? Где я делаю его для себя большим или меньшим, чем оно есть?

Переориентирование всегда легко распознать на основании того, что клиент снова начинает ухаживать за новыми или старыми ценностями. Фрау Майер стала дважды в неделю заказывать машину для перевозки инвалидов с персоналом. Она вновь ощущала силу, чтобы следовать тому, чего хотела. Ее пробуждающаяся жажда жизни часто была даже слишком сильной, на грани ее возможностей. Но реалистичное переориентирование просто означает, что мы снова и снова вспоминаем о фактических условиях и таким образом справляемся с ситуацией. И вот она, полностью осознавая, насколько обезображено ее лицо, все же отправилась в путь. Первые контакты я устанавливал вместе с ней. Не могу сказать, что делал это с охотой, иногда мне было стыдно за здоровых людей. Обществу терапия необходима ничуть не меньше, чем инвалиду. Терапевт работает также и на задачу воспитания общества, способного к интеграции тех, кто отличается от других.

Вернемся к фрау Майер. Очень многое в ее жизни было сопряжено с диффузными состояниями страха. С ними можно было работать, используя метод дерефлексии [14] Метод дерефлексии разработан В. Франклом в 30-е годы для лечения неврозов страха и высокой тревожности. Его цель – перенести внимание пациента с фиксированной установки достижения успеха любой ценой (в ее основе – переоценка успеха) на содержание деятельности. Благодаря этому удается противодействовать невротическому развитию, которое может возникнуть из-за преувеличенного самонаблюдения (гиперрефлексии). Показано применение в терапии сексуальных расстройств, неврозов, социофобий, нарушений сна. (см. Франкл , 1982. С. 198, 253). Но теперь это был не один только диффузный страх, это были конкретные страхи: что опухоль продолжит расти, что придется находиться в клинике, жить в интернате, «жалко» умереть… От этого трагизма Бытия я не мог ее избавить. Персональный экзистенцанализ исходит из утверждения жизни, любви к жизни, в которой человек может черпать силу, чтобы оказывать до конца сопротивление смерти и ее гримасам и, наконец, отдаться умиранию, принимая страдание. И все же в психотерапевтической теории нет ответа на вопрос о смысле человеческой жизни вообще, о том, ради чего эта женщина должна терпеть такие муки и потом все равно умереть, и умереть слишком рано… Для фрау Майер было важно найти ответ на вопрос о последнем смысле жизни, о том, какое послание скрыто в этом неповторимом «Бытии в направлении смерти». Она находила облегчение в молитве и медитации в духе Бонгеффера (198 5):