Сборник статей: С собой и без себя. Практика экзистенциально-аналитической психотерапии

Анна начала с зеленой части. Это был тот цвет, с помощью которого она изобразила «позорную» часть жизни мышки. Анна описала свой рисунок следующим образом: «Везде вода, есть капли дождя, они не стекают. Тут лианы и водоросли, они могут меня потянуть вниз, а внизу у основания – скала. Дерево стоит отдельно от воды. В дереве мне нравится все, только ствол мне не нравится». Больше она ничего не сказала по поводу этого рисунка.

Затем Анна нарисовала темно-фиолетовую часть мыши. Эта часть обозначала «подлое». Анна сказала буквально: «У дома с этой стороны нет окон. Все окна выходят на другую сторону, во двор, и еще есть фиолетовые цветы, но они могут цвести только на солнце». Также она нарисовала голову (она назвала ее «неразберихой»), которую она хоть и не любит, но которая является ее частью.

В заключение она обратилась к сиреневой, хорошей части. Аня сказала по этому поводу: «Картина показывает хорошую бурю, которая прогоняет всех плохих людей из страны. Ветер с шумом проносится мимо хороших людей, а плохих он забирает в свою пещеру. Она находится у моря. Там плохих наказывают. Только если они пообещают стать хорошими, они могут вернуться на землю. Если они не могут сдержать свое слово, их ссылают, и они больше не могут вернуться наза д».

Я спросила Аню, кто мог бы вызвать этот вихрь. «Это может сделать Бог, но Бог не может спуститься на землю. Если он сам не может вызвать вихрь, ведь есть же помощники. Это адвокаты, судьи и свидетели, которые выжили. Можно собрать доказательства и посадить плохих людей в тюрьму. Там многие находятся под арестом».

Аня встала, подошла к пианино и начала играть вихрь. Он начинался с высоких звуков, сначала тихо и робко, затем становился все громче и закончился низкими звуками. Она начала танцевать, кружась с раскрытыми руками по классу и говоря: «Ветер дует и дует, он никогда не закончится, он всегда будет продолжаться». Когда она вышла из комнаты, она казалась освобожденной.

На последней встрече Анна еще раз нарисовала мышь.

Рис. 5.Серая мышь

«Эта мышь намного лучше, все подходит. Она лучше себя чувствует, и мышка серая. Мышь ведь серая, так должно быть, а вокруг она красная, потому что все в порядке и ей хорошо». Тяжелые темные полосы исчезли.

«Мне сейчас тоже хорошо, я учусь в совсем другой школе. Мне больше не нужно запираться, и дома мне тоже лучше. На следующей неделе мы переезжаем в наш новый дом. Я уже радуюсь этому».

Самооценка Ани стала более адекватной. За последние недели ее так называемые показательные выступления совсем пропали. Она перестала стремиться быть центром внимания, больше не запиралась в туалете и не угрожала покончить с собой.

Так как Аня после окончания занятий в школе переехала со своими родителями в новый дом, мы перестали встречаться. Осенью я один раз разговаривала с ней по телефону. Она искренне заверила меня, что у нее все хорошо.

Что происходило во время наших бесед? Что привело к улучшению состояния Ани?

Изменения в семье, присутствие социального работника и тот факт, что в семье поняли, что проблемы девочки стали достоянием общественности, защитили Анну от дальнейших нападок. Это быстро привело к разгрузке и сняло напряжение. Дополнительно ей помогло также и то, что родители построили собственный дом, и Аня территориально стала отделена от дедушки. Таким образом, изменение внешних условий имело решающее воздействие на психотерапевтическую работу с Анной.

В своих беседах я руководствовалась экзистенциально-аналитическим пониманием личности, как его описал Альфрид Лэнгле (1990, 1992, 1993), и методом персонального экзистенциального анализа.

В повседневной жизни Аня чувствовала себя отвергнутой, даже испытывала угрозу для своего права быть такой, какая она есть. Она не имела права и не могла быть самой собой. Всякий раз, когда она в свойственной ей манере обращала внимание на себя или на свою беду, у нее возникало опасение, что ее не поймут. Так и происходило – ее регулярно отвергали, и она чувствовала, что ее на самом деле не видят и не понимают. Продолжительное травмирование ее личности было вызвано унизительными побоями и сексуальным злоупотреблением. У Анны не было человека, не было «Ты», рядом с которым она могла бы стать самой собой.

Когда я начала регулярно встречаться с Аней, у нее появилось пространство, где она имела право быть собой. Благодаря этому она получила опыт принятия, почувствовав, что есть человек, который принимает ее такой, какая она есть, и даже уважает ее. В этой атмосфере она смогла себя проявить. Почувствовав себя в безопасности, она смогла высвободить свой творческий потенциал, который помог ей начать справляться с травмой. Это стало для нее первым опытом обхождения со своими переживаниями. Опыт принятия со стороны другого создал устойчивую и надежную почву для того, чтобы она могла приблизиться к себе.