Малкольм Гладуэлл: Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов

Историй о Фрайрайхе хватит на многие тома. Однажды он забрался на 12-й этаж клинического центра НОИ, где располагались палаты взрослых пациентов с хроническим миелоидным лейкозом. ХМЛ – форма лейкоза, при котором происходит избыточное производство белых кровяных клеток. А маленькие пациенты Фрайрайха, наоборот, страдали от острого лимфолейкоза – разновидности рака, которая приводит к избыточной выработке дефектных белых кровяных клеток. Вот почему дети так беззащитны перед любой инфекцией. Поэтому Фрайрайх начал брать кровь у взрослых с раком крови с 12-го этажа и переливать ее детям с раком крови на втором этаже. «Можно ли было считать такой поступок необычным? Скорее, чистым безумием, – соглашается Фрайрайх, описывая тогдашний эксперимент. – Все твердили, что это полнейшее безумие. А что если у детей каким-то образом разовьется ХМЛ? Что если их состояние ухудшится? – Фрайрайх пожал плечами. – Детская смертность на нашем этаже равнялась 100 %. Нам нечего было терять».

Я упростил описание лейкемии. Полную версию можно найти в книге Сиддхартха Мукерджи «Царь всех болезней. Биография рака». После того как Фрайрайх и Фрай доказали, что могут добиться успеха в лечении лейкемии с помощью неслыханных на то время доз химиотерапевтических препаратов, онколог Дональд Пинкель развил их идею. Именно группа Пинкеля, работавшая в детском научно-исследовательском центре «Сент-Джудс», впервые применила так называемую «тотальную терапию», которую точнее всего описать словами «VAMP в квадрате». Сегодня в подавляющем числе случаев успешное лечение лейкемии является пинкелевской версией VAMP-протокола повышенной эффективности.

В своих воспоминаниях «Теория и практика ада» (The Theory and Practice of Hell) Юджин Когон описывает происходившее в немецком концентрационном лагере Бухенвальд в те дни, когда нацисты требовали у руководства лагеря отбирать из собственных рядов «социально непригодных». Неповиновение грозило катастрофой; нацисты отдавали руководство на расправу «зеленым» – криминальным элементам с садистскими наклонностями, содержавшимся в Бухенвальде вместе с евреями и политическими заключенными. «Ни при каких обстоятельствах», пишет Когон, «чистых сердцем» не просили принимать подобное решение. Иногда выживание человека требует причинения вреда во имя большего блага, и, как отмечает Когон, «чем деликатнее совесть, тем труднее принимать такие решения».

В биографии Коннора «Бык Коннор» Уильям Наннелли называет номер соответствующего раздела свода указов Бирмингема – 369. Он запрещал обслуживать «белых и цветных людей» в одном помещении, если те не были разделены перегородкой семи футов высотой с отдельными входами.

Моя мать, уроженка Вест-Индии, в детстве слушала сказки об Ананси и рассказывала их нам с братьями, когда мы были маленькими. Ананси – плут, который не гнушается мошенничеством и может пожертвовать собственными детьми (коих у него имеется в достаточном количестве) ради собственной выгоды. Моя мать – благопристойная леди с Ямайки, но стоит завести разговор об Ананси, как она становится настоящей проказницей.

В книге «Черная культура и черное сознание: Афроамериканский фольклор от рабства до свободы» (Black Culture and Black Consciousness: Afro-American Folk Thought from Slavery to Freedom) Лоренс Левин пишет: «Кролик, как и рабы, сочинявшие про него сказки, был вынужден обходиться тем, что имелось в его распоряжении. Короткий хвост, природная смекалка – вот и все, поэтому он использовал все средства, имевшиеся в его распоряжении, средства пускай морально подгнившие, зато помогавшие ему выжить и даже побеждать».

Историк Тейлор Бранч так описывает Уокера: «Уокер был сорвиголовой. В 1940-х годах, учась в средней школе Нью-Джерси, он услышал слова Пола Робсона, который говорил, что если стремление к свободе и равенству означает быть коммунистом, значит, он коммунист. Уокер незамедлительно вступил в Коммунистический союз молодежи. В школе он подготовил доклад на тему пятилетнего плана для экономики советского типа в Соединенных Штатах и мечтал осуществить безупречное с технической точки зрения убийство главных сторонников сегрегации».

Уокер продолжает: «Мы едва не отдались в лапы толпе, полагая, что это ее успокоит. Едва не позволили забить себя до смерти».

В действительности Притчетт приехал в Бирмингем и предупредил «Быка» Коннора о Кинге и Уокере. Он хотел подсказать Коннору, как вести себя с плутами, борющимися за гражданские права. Но Коннор был не расположен слушать. «Никогда не забуду, как мы зашли в его кабинет, – вспоминает Притчетт. – Он сидел спиной к нам… в большом начальницком кресле, а когда кресло повернулось, в нем оказался маленький человечек, правда, с громогласным голосом. Он заявил мне, что они предприняли меры в тот день. “Они играют в гольф, но мы налили в лунки бетон. Они не смогут загнать мячи в лунки”. Сказанные им слова помогли мне составить кое-какое представление о личности этого человека».