Малкольм Гладуэлл - Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов

«Одним из консультантов в клиническом центре был Макс Уинтроуб, – рассказывает Фрайрайх. – Он был известен во всем мире, потому что написал первую книгу о гематологии, а также обзор современных методов лечения детской лейкемии. Одну его цитату я показываю своим студентам и по сей день: “Эти лекарства приносят больше вреда, чем пользы, поскольку лишь продлевают мучения. Пациенты все равно умирают. Препараты только ухудшают состояние больного, поэтому их нельзя применять”. Это говорил специалист с мировым именем».

Но Фрай, Фрайрайх и их союзники, группа ученых из института Розуэлл-Парк-Мемориал в Буффало, возглавляемая Джеймсом Холландом, были убеждены: традиционная медицина пришла к неверным выводам. Если лекарства не убивали достаточное количество раковых клеток, не означало ли это необходимость проведения более, а не менее агрессивного лечения? Почему бы не объединить 6-меркаптопурин и метотрексат? Они оказывают на раковые клетки различное по характеру воздействие. Словно сухопутная армия и морской флот. Может быть, метотрексат убьет клетки, выжившие после атаки 6-меркаптопурина. А что если добавить к ним еще и преднизон? Это будет уже авиация, бомбящая с воздуха, в то время как остальные препараты атакуют с земли и моря.

Вскоре Фрайрайх наткнулся на четвертый препарат, получаемый из растения розовый барвинок, – винкристин. В Национальный онкологический институт его принесли из фармацевтической компании Eli Lilly для изучения. Известно о нем было немного, но интуиция подсказывала Фрайрайху, что он может помочь в борьбе с лейкемией. «У меня умирало двадцать пять детей, а мне нечего было им предложить, – говорит он. – Я подумал, нужно попробовать. Почему бы нет? Они ведь все равно умрут». Винкристин хорошо себя зарекомендовал. Фрайрайх и Фрай опробовали его на детях, которые уже не реагировали на другие лекарства, и у нескольких маленьких пациентов была отмечена временная ремиссия. Фрай и Фрайрайх обратились в наблюдательную комиссию НОИ с просьбой разрешить протестировать все четыре лекарства в совокупности: армия, флот, авиация и морская пехота.

Сегодня лекарственные «коктейли», сложные комбинации двух, трех или даже четырех препаратов, применяемых одновременно, относятся к стандартным методикам лечения рака. Но в 1960-е годы такое решение противоречило всем нормам. Используемые для лечения рака лекарства в то время считались слишком опасными. Даже винкристин, новое прославленное открытие Фрайрайха, внушал ужас. Фрайрайх познал это на горьком практическом опыте. «У него имелись побочные эффекты?» «Да еще какие, – отвечает он. – Он вызывал серьезную депрессию, невропатию. У детей случался паралич. При токсичной дозе наступала кома. Из первых четырнадцати детей, которых мы лечили, один или два все-таки умерли. Их мозг практически изжарился». По мнению Макса Уинтроуба, человечнее было бы вообще не прибегать ни к каким лекарствам. Фрайрайх и Фрай хотели задействовать все четыре одновременно. Фрай обратился к консультационному совету НОИ за одобрением. И получил отказ.

«В совете был один пожилой гематолог доктор Карл Мур, который по случайности оказался другом моего отца по Сент-Луисскому университету, – вспоминает Фрай многие годы спустя. – Я всегда тоже считал его другом. Однако мое выступление возмутило его до глубины души. Он не занимался заболеваниями вроде детской лейкемии, поэтому говорил о болезни Ходжкина у взрослых. По его словам, если у пациента диагностируется болезнь Ходжкина в последней стадии, лучше всего посоветовать ему отправляться во Флориду и наслаждаться жизнью. Если у пациентов отмечается слишком много симптомов болезни Ходжкина, можно попробовать облучение рентгеновскими лучами или азотистый иприт, но минимально возможными дозами. Любое более агрессивное лечение будет неэтичным, а четыре лекарства сразу вообще бессовестное поведение».

Фрай и Фрайрайх пришли в отчаяние. Они обратились к боссу, Гордону Заброду. Заброд находился в контрах с Фрайрайхом из-за расхождений в подсчетах тромбоцитов. Но скрепя сердце он дал согласие на эксперимент с винкристином. Он нес ответственность за все происходившее на втором этаже. Если что-нибудь пойдет не так, на ковер перед постоянным комитетом вытащат именно его. Можете представить? Два диссидента-исследователя дают экспериментальные коктейли токсичных препаратов четырех-пятилетним малышам в государственной лаборатории. Но Фрай и Фрайрайх не отступали; Фрайрайх так вообще не из тех, кто умеет разводить политесы на переговорах. «Я бы ничего не добился без Тома, – признает Фрайрайх. – Он моя полная противоположность. Осмотрительный и очень добрый». Да, все лекарства являлись ядами, пустился в объяснения Фрай. Но их токсичность проявлялась по-разному, что означало, что при правильной дозировке и агрессивном лечении побочных эффектов можно было спасать детям жизнь. Заброд сдался. «Безумный поступок, – говорит Фрайрайх. – Но умный и правильный. Я думал об этом и был уверен, что все получится. Как и в случае с тромбоцитами. Должно было выгореть!»