Малкольм Гладуэлл - Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов

На следующее утро прихожане умоляли его отменить акцию протеста, но священник отказался. Макуортер продолжает:

«Черт возьми, мы все-таки поедем! – воскликнул священник, чертыхаясь, и обратился к пастве: – Найдите какую-нибудь щель и спрячьтесь там, если боитесь, но после собрания я отправляюсь в город и сажусь в автобус. Я не стану оглядываться и проверять, кто за мной идет». Его голос усилился, словно на проповеди. «Юнцы, отступите назад, – приказал он. – Мужчины, выйдите вперед».

Несколько месяцев спустя Шаттлсуорт решил лично записать свою дочь в школу для белых имени Джона Герберта Филлипса. Вокруг его машины собралась толпа разгневанных белых. И снова обратимся к выдержке из книги Макуортер:

Девочка не могла в это поверить, но отец вышел из машины. Мужчины набросились на Шаттлсуорта, размахивая кастетами, деревянными дубинками и цепями. Он пытался выскочить на тротуар, но его сбивали с ног. Кто-то натянул пальто ему на голову, чтобы он не мог отбиваться руками. «Этот сукин сын получит сполна!» – крикнул один из мужчин. «Убьем его!» – вопила толпа. Из белой женской группы поддержки раздался совет «прикончить мерзкого ниггера, да и дело с концом». Толпа принялась бить стекла в машине.

И что же Шаттлсуорт? Да ничего особо страшного. Ему удалось заползти обратно в машину. Он отправился в больницу, где у него обнаружили незначительные повреждения почек, несколько царапин и синяков. В тот же день его выписали, и вечером с церковной кафедры он объявил прихожанам, что прощает нападавших.

Шаттлсуорт наверняка был человеком решительным и смелым. Но, выбравшись целым и невредимым из-под обломков дома, он нарастил еще один слой психологической брони. «Все мы не просто подвержены страху, мы также предрасположены бояться страха, и преодоление страха вызывает возбуждение… Контраст между прежними мрачными предчувствиями и испытываемыми в настоящий момент облегчением и ощущением безопасности культивируют уверенность в себе, которая и рождает храбрость».

А что же произошло у школы? Шаттлсуорт снова не пострадал! После выписки из больницы он заявил журналистам: «Сегодня второй раз за год чудо спасло мою жизнь». Если один случай такого везения вызывает возбуждение, можно только представить себе, какие чувства пробуждают два!

Вскоре после этих событий Шаттлсуорт пригласил своего коллегу Джима Фармера на встречу с Мартином Лютером Кингом в церкви в Монтгомери, штат Алабама. Перед церковью собралась толпа разъяренных людей, которые размахивали флагами Конфедерации. Машину начали раскачивать. Водитель дал задний ход, пытаясь подъехать с другой стороны, но дорогу снова загородили. И что же сделал Шаттлсуорт? Как и возле школы имени Филлипса, вышел из машины . Снова цитата из книги Макуортер:

Стеклянные бутылки со звоном разбивались о стекла машины, пока Шаттлсуорт принюхивался к странному запаху – первому в его жизни слезоточивому газу. Затем он позвал Фармера из машины и решительно ступил в толпу. Фармер последовал за ним, «напуганный до чертиков», пытаясь вщемить свое тучное тело любителя кулинарных удовольствий в худосочную тень Шаттлсуорта. Хулиганы расступились, дубинки опустились, и пока Шаттлсуорт следовал до дверей Первой баптистской церкви, ни один волосок не упал с его головы. «С дороги, – только и промолвил он. – Прочь, прочь с дороги».

И так в третий раз Шаттлсуорт вышел победителем.

Потерять родителей – совсем не то же самое, что выбраться из взорванного дома или пройти через разъяренную толпу. Это гораздо хуже. Страдания не ограничиваются одним ужасным моментом, а душевные раны заживают не так быстро, как царапины и синяки. Но что происходит с ребенком, пережившим свой самый страшный кошмар, когда он обнаруживает, что жизнь продолжается? Может ли он приобрести то, что приобрел Шаттлсуорт и все лондонские не пострадавшие, – уверенность в себе, которая и есть проявление храбрости? [34]

«Полицейский, который привез Шаттлсуорта в тюрьму, – описывает Макуортер еще одно из столкновений священника с белыми властями, – толкнул его, ударил в голень, обозвал мартышкой и принялся подначивать: “Почему же ты не бьешь меня в ответ?” На что Шаттлсуорт ответил: “Потому что люблю тебя”. Он сложил руки и улыбался всю дорогу в тюрьму, где, поскольку ему запретили петь и молиться, лег вздремнуть».

Проделанная Фрайрайхом работа по остановке кровотечения совершила настоящий прорыв. Теперь жизнь в детях можно было поддерживать достаточно долго для того, чтобы излечить первопричину заболевания. Но победить лейкемию было не так-то просто. Лишь несколько лекарств приносили хоть какую-то пользу при лечении этого заболевания. В ходу было некое лекарство под названием 6-меркаптопурин, стандартный противораковый препарат метотрексат и стероид преднизон. Но у всех этих лекарств был один большой недостаток: высокая токсичность, применялись они лишь в ограниченной дозировке, а при низкой дозировке убивали не все, а лишь некоторые раковые клетки. Пациенту становилось лучше примерно на неделю. А затем уцелевшие клетки начинали размножаться, и рак стремительно возвращался.