Сандра Кэррингтон-Смит - Поддержание порядка в душе - практическое руководство по достижению эмоционального комфорта

Главная неизвестность для нашего человеческого, земного разума – это смерть. Однако в большинстве культур всегда была прямая корреляция между смертью и рождением, в загробной жизни или в следующей земной. Во всем мире и во все времена больше всего всегда боялись духов, связанных со смертью, в основном из-за сильного непонимания их сути.

Дух, популярный в Новом Орлеане – Маман Бриджит, невеста барона Самеди и хранительница кладбищ. Цвета Бриджит – фиолетовый и черный, ее число – 9; связь с этим числом очень сильна, потому что оно считается числом завершения.

Из-за связи со смертью Маман Бриджит также ассоциируется с возрождением. Если мы охватим в своем обсуждении мистический мир Таро, карта «Смерть» (№ 13, «число обновления») – это символ возрождения.

Дары, которые предпочитает Бриджит – баклажаны, острый перец, крепкий алкоголь, который согревает ее кости, фиолетовые цветы, фрукты и овощи.

В эмоционально освободительном ритуале ей приносят ношеную одежду и несколько перечисленных выше пожертвований. В ритуале призывают Бриджит, чтобы она помогла избавиться от старого «Я» и породить новое.

Мы рассортировали дары, которые получили за многие годы, и прошли дорогой воспоминаний – смеясь, плача, ощущая благословения, возможно, до сих пор чувствуя печаль или обиду.

Когда хлама становится меньше, и он больше не загораживает нам поле зрения, мы можем, наконец, начать представлять убежище, которое создаем.

Оставшиеся предметы теперь организованы в аккуратные кучки, и настало время сделать глубокий вдох и принять окончательные решения: нужно ли их выкинуть? Сохранить? Отдать другим?

Здесь и возникают проблемы.

От некоторых предметов избавиться было легко, но когда дело касается личных вещей, мы осознаем силу своей привязанности. Есть физические воспоминания, которые связаны с одеждой и аксессуарами. Они воплощают разные стадии нашей жизни, становясь идеальной временной капсулой. Пока мы разглядываем вороха одежды, приходится прикладывать усилия, чтобы оставаться в Сейчас.

У многих из нас до сих пор хранятся любимые вещи с давних лет, может быть, десятилетий, и мы бы больше всего хотели снова в них помещаться. Но даже если бы могли – разве мы действительно хотим их сейчас носить?

Мы используем символ одежды как идеальное отражение стадий наших жизней и того, как мы используем внешние образы, чтобы выразить свою уникальную личность. Начиная вынимать из кучи старые вещи – старые убеждения, восприятие и мнения – мы вспоминаем, что считали их модными. Мы помним, как их покупали или как люди нам их дарили; мы помним, как носили их в тех или иных ситуациях и с кем мы тогда были.

Конечно, мы найдем и такие вещи, которые заставляют нас морщиться от мысли, что мы когда-то их носили. Боже мой, о чем я думала?!

Старые вещи представляют собой имидж, который мы проецируем во внешний мир. Это был костюм, который мы носили, маска, которая позволяла нам войти в игру повседневной жизни. Временами мы прятали свои страхи за щитом одежды, и, возможно, делаем это до сих пор.

Наш гардероб может выражать миру то, кем мы хотим быть, или может стать плакатом о нашем чувстве неадекватности.

В детстве многие из нас стремились «наряжаться». Тем самым мы могли стать другими людьми и создавали свой собственный воображаемый мир. Маленькая девочка, которая живет в нищете, может на день стать принцессой, а маленький мальчик, подвергающийся насилию – благородным офицером полиции, который может остановить плохих людей. Надевая костюмы и маски, мы на время меняем свою несовершенную реальность.

Взрослые тоже используют имидж, чтобы манипулировать реальностью. Мы одеваемся определенным образом, чтобы вызвать реакцию, и носим определенную одежду, чтобы продемонстрировать свое настроение. Когда имидж, который мы пытаемся продать миру, не соответствует внутреннему взгляду на себя, мы испытываем неловкость и посылаем смешанные сигналы окружающим.

Наш имидж меняется на каждом этапе жизни; мы перебираем разные стили и тренды, оставляя небольшую часть себя привязанной к костюмам своего прошлого.

Хотя мы уверены, что больше никогда не будем носить тот или иной наряд, но можем сопротивляться попыткам его выкинуть. Что, если он снова войдет в моду? На самом деле, даже если это произойдет, он никогда не будет сидеть на нас так, как прежде. Точно так же мы ведем себя с разными убеждениями и эмоциональными привязанностями, накопленными в ходе жизни. Даже если бы мы сумели приложить их к нынешней реальности, то, наверное, не захотели бы использовать; теперь мы стали другими людьми.