Вильгельм Райх - Характероанализ. Техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков

Разграничить эмоциональную чуму и генитальную структуру характера проще, чем разграничить эмоциональную чуму и простые неврозы характера. Хотя, строго говоря, эмоциональная чума – это невроз или биопатия характера, она вместе с тем представляет собой нечто большее, и именно это отличает ее от биопатии и невроза характера: эмоциональной чумой мы можем назвать такое поведение человека, которое вследствие биопатической структуры характера типичным образом проявляется в межчеловеческих, т. е. социальных, отношениях и организуется в соответствующие институты. Сфера действия эмоциональной чумы столь же велика, как и сфера действия биопатии характера. Т. е. повсюду, где имеется биопатия характера, существует по меньшей мере возможность хронического воздействия или острой эпидемической вспышки эмоциональной чумы. Если мы перечислим типичные области, в которых чума либо постоянно свирепствует, либо выражается в острых приступах, то сразу увидим, что речь идет о важнейших сферах жизни. Это мистицизм в его деструктивной форме; пассивное и активное стремление к авторитарности; морализм; биопатии автономной системы жизни; партийное политиканство; семейная чума, которую я назвал «familitis»; садистские методы воспитания, мазохистская терпимость к этим методам воспитания или криминальный протест против них; сплетни и клевета; авторитарный бюрократизм; империалистическая военная идеология; все, что подпадает под американское понятие «рэкет»; криминальная антисоциальность; порнография; ростовщичество, расовая ненависть.

Мы видим, что область эмоциональной чумы во многом совпадает с обширной областью социального зла, которое еще не было побеждено ни одним социальным освободительным движением. С некоторой неточностью область эмоциональной чумы можно было бы приравнять к «политической реакции» и, пожалуй, даже к основному принципу политики. Чтобы суметь сделать это корректным образом, необходимо перенести основной принцип всей политики, а именно стремление к власти и обман, на различные сферы жизни, где в обычном значении слова о политике не говорится. Под это расширенное понятие политической эмоциональной чумы подпадает, например, мать, которая пользуется политическими методами, чтобы отдалить своего ребенка от супруга; точно так же честолюбивый ученый, который интригами, а не деловыми качествами добивается высокого социального положения, отнюдь не соответствующего его достижениям.

Мы уже упоминали биологический сексуальный застой в качестве общего биофизиологического ядра всех форм эмоциональной чумы. Насколько нам известно из опыта, генитальный характер неспособен пользоваться методами эмоциональной чумы. В социальной жизни, в которой доминируют институты эмоциональной чумы, этот характер оказывается в крайне невыгодном положении. Есть и второй общий знаменатель всех форм эмоциональной чумы: недостаток способности к естественному сексуальному удовлетворению регулярно приводит к развитию вторичных импульсов, в особенности садистских. Это клинически вполне обоснованный и достоверный факт. Поэтому мы не будем удивлены, что биопсихическая энергия, которая питает реакции эмоциональной чумы, всякий раз представляет собой разновидность энергий вторичных влечений. В выраженных случаях всегда имеет место садизм – особенность, присущая исключительно человеку.

Теперь понятно, почему правдивость и прямота – столь редкие качества человеческого характера; более того, почему эти столь восхваляемые формы поведения, если им удается где-то возобладать, вызывают изумление и восхищение. С точки зрения «культурных» идеалов следовало бы ожидать, что правдивость и прямота окажутся повседневными и совершенно естественными формами поведения. Но это далеко не так; они вызывают удивление, а правдивые и прямодушные люди считаются чудаками, обремененными какой-то хандрой; более того, правдивость и откровенность очень часто связаны с угрозой для социальной жизни. Все это можно понять, не руководствуясь господствующей культурной идеологией, а только обладая знанием об организованной эмоциональной чуме. Только оно позволяет также понять, почему движущие силы всех свободолюбивых устремлений: правдивость и объективность – веками снова и снова подвергались самым тяжелым испытаниям. Поэтому не следует думать, что какое-либо освободительное движение имеет шанс достичь своих целей, если оно решительно и открыто не противопоставляет правдивость организованной эмоциональной чуме.