Бор Стенвик - Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми

Мы не всегда можем определить, чем хирургические вмешательства отличаются друг от друга. Ежегодно на свет появляются тысячи детей, обреченных проходить все детство в очках, в то время как их родители не носят ни очков, ни линз. Хотя простые смертные редко отваживаются на обширные пластические операции, лазерную коррекцию зрения делают многие. Конечно, большинство из них наверняка скажет, что решаются на коррекцию зрения исключительно по практическим соображениям, но отчасти мы делаем такие операции еще и для того, чтобы скрыть наши естественные недостатки. Мне самому тоже делали операцию на глазах, и я полагаю, что своей популярностью линзы и лазерная коррекция зрения обязаны дурной славе, закрепившейся за очками, и обидному прозвищу «Очкарик».

Современную индустрию красоты вполне можно считать результатом пластической хирургии — возможно, именно поэтому журналисты так муссировали историю о китайском скандале. Читатели и редакторы прекрасно чувствуют важность этой проблемы. Где заканчивается приукрашивание и начинается обман? Для большинства из нас пластическая хирургия и использование обычной косметики — не одно и то же. Может, оттого, что макияж, помимо денежных затрат, требует еще и определенных усилий и навыков? Или потому, что косметику на чужом лице мы отлично видим и оттого эта уловка кажется нам более честной? Так чем же коррекция внешности отличается от любой другой коррекции, в которой мы не прибегаем к помощи косметики? Едва ли кто-то назовет очки обманной уловкой, хотя из-за них наше представление о чужой внешности искажается. И как тогда быть с брекетами, которые на взрослых выглядят ужасно, но во рту детей кажутся нам совершенно гармоничными?

В научно-исследовательских кругах говорят: «Технология — это те вспомогательные средства, которые пока еще не приведены в действие». Новые технологии, такие как косметическая хирургия, немного пугают нас, а вот технологии более старые и проверенные воспринимаются как естественные. Исследование, проведенное в Гарварде в 2011 году, доказало, что женщин с макияжем мы считаем более компетентными. «Накрашенные женщины производят впечатление более настроенных на социальное взаимодействие», — написал в статье для New York Times экономист Дэниел Хамермеш. Судя по всему, под этим он подразумевает, что они ничем не отличаются от всех остальных, однако это высказывание скорее доказывает тот простой факт, что работающие женщины в США часто пользуются макияжем. Следовательно, пластическая хирургия как тенденция вовсе не нова. Нравится нам это или нет, но все мы себя приукрашиваем — при помощи одежды или другими способами. Вот слова философа Дэниела Деннета: «Одежда представляет собой расширенный фенотип человека разумного, существующий применительно почти ко всем проявлениям, характерным для этого биологического вида. Обнаженный представитель вида Homo sapiens, на которого мы можем полюбоваться, заглянув в учебник по зоологии, — явление не более распространенное, чем бурый медведь, разодетый в клоунский костюм и разъезжающий на велосипеде».

Кризис изобразительного искусства, начавшийся по вине фотографии, пошел живописи на пользу: появилось множество новых способов изображения действительности — импрессионизм, экспрессионизм, кубизм и абстракционизм, открывшие нам неведомые прежде формы эстетического восприятия. Сейчас у традиционной фотографии тоже появился соперник — цифровая фотография, позволяющая редактировать снимки и экспериментировать с цветом и деталями, причем так искусно, что подделки невооруженным глазом не заметишь. Например, необработанных снимков фотомоделей мы вообще никогда не видим, ведь к зрителям они попадают уже отредактированными.

Побочный эффект пластической хирургии заключается в том, что наши чувства по отношению к оригиналу определяются копиями. Именно этот подтекст нередко чувствуется в критических нападках на индустрию моды: мы так привыкли к улучшенному изображению чужих тел, что начинаем сравнивать их с собственными телами. И нам словно постоянно напоминают, что человеческая плоть — материал более тонкий и неоднозначный, чем обычные пиксели. Мы непрестанно сравниваем мир воображаемый и мир реальный, прекрасно осознавая, что сейчас пропасть между этими двумя мирами становится все шире и шире.

Возмущаться мы начинаем, лишь когда узнаем, что фотографии оказались подделкой. Например, в 2003 году газета Los Angeles Times опубликовала на первой странице снимок, на котором вооруженный британский солдат предостерегающе машет рукой в сторону иракца с ребенком на руках. Выяснилось, что Брайан Уолски, фотожурналист с двадцатилетним стажем, совместил два снимка, чтобы «улучшить композицию». Журналиста уволили. А когда в 2006 году обнаружилось, что фотограф Аднан Хадж при обработке снимков ливанских руин добавил на фото дыма, агентство Reuters удалило из своих фотобанков около тысячи снимков Хаджа.