Акоп Назаретян - Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории

Словарь может иметь самостоятельное значение для преподавания и для междисциплинарных контактов, поскольку нам неизвестны соразмерные по предметному охвату дидактические материалы, изданные в России или за рубежом.

Пособие адресовано студентам, аспирантам, преподавателям как гуманитарных, так и естественных специальностей, и ориентировано на двуединую учебную задачу: естественнонаучное образование гуманитариев и гуманитаризация естественнонаучного образования. Обстоятельно показано, почему современная (постнеклассическая) наука размывает условные отраслевые границы, в чем состоят единство, преемственность и взаимосвязь различных фаз универсальной эволюции. Читатель может на конкретных примерах убедиться, какие последствия влекли за собой разрывы между технической и гуманитарной культурой в различные периоды человеческой истории.

Из многолетнего педагогического опыта мне известно, что примеры такого рода и указание на их закономерный характер (закон техно-гуманитарного баланса) хорошо запоминаются студентами и дают полезный воспитательный эффект. Он дополняется анализом сценариев обозримого будущего с обсуждением того, как судьба планетарной цивилизации зависит от особенностей мышления и деятельности двух ближайших поколений.

Пособие содержит свежий и актуальный материал к пяти стандартным курсам вузовской программы: Концепции современного естествознания; Глобальная экология; Экологические и демографические вызовы XXI века; Культурология; Антропология , – а также к спецкурсам по культурной антропологии и исторической психологии . Кроме того, оно может служить подспорьем для оригинального курса Универсальной истории (Big History) , аналоги которого преподаются с 1990-х годов в ряде университетов США, Западной Европы, Австралии и Латинской Америки, а теперь и в некоторых российских вузах.

Весь материал изложен в полемическом контексте, с обсуждением альтернативных точек зрения и их аргументации. Автор старался в каждом случае отчетливо обозначить соотношение между установленными фактами, теоретическими интерпретациями и гипотезами, оставляя читателю широкий простор для самостоятельных суждений.

В ряде случаев, с приближением к границам известного, использовались испытанные приемы: юмор, самоирония и самокритика. «Юмористическим каприччо» завершен основной текст, да и в Словаре терминов несколько статей, посвященных самым скользким и конъюнктурным публицистическим понятиям, написаны в стиле знаменитого «Словаря Сатаны» Амбруаза Бирса.

Автор будет благодарен за любые замечания, содержательные или композиционные, особенно по поводу Словаря.

Изучая и сопоставляя поведение животных, зоопсихологи обнаружили примечательный феномен этологического баланса . Чем более мощным оружием наделила природа тот или иной вид, тем прочнее у его представителей инстинктивный запрет на убийство себе подобных.

Из этого выдающийся ученый, лауреат Нобелевской премии К. Лоренц [1994, c.237] вывел остроумное заключение: «Можно лишь пожалеть о том, что человек… не имеет “натуры хищника”». Если бы люди произошли не от таких биологически безобидных существ, как австралопитеки, а например, от львов, то войны занимали бы меньше места в социальной истории.

Своеобразным ответом стала серия сравнительно-антропологических исследований внутривидовой агрессии [Wilson E., 1978]. Выяснилось, что в расчете на единицу популяции львы (а также гиены и прочие сильные хищники) убивают друг друга чаще , чем современные люди.

Этот результат прозвучал сенсационно не только для моралистов, объявляющих человека самым злобным и кровожадным из зверей. Он требует серьезного осмысления, так как контрастирует с рядом хорошо известных обстоятельств.

Во-первых, лев действительно обладает гораздо более мощным инстинктивным тормозом на убийство особей своего вида, чем человек; к тому же палеопсихологи зафиксировали, а нейрофизиологи объяснили механизм подавления большинства природных инстинктов уже на ранней стадии антропогенеза [Поршнев Б.Ф.,1974], [Гримак Л.П., 2001].