Ася - Шум

После этого случая я всерьёз задумалась о приближающейся смерти, не важно, что меня убьёт, истощение, венерическая болезнь или удар головой об асфальт, если опять резко станет плохо. Мысленно, я начала мириться с тем фактом, что мне осталось не долго, я будто чувствовала, что смерть близко. Мне не хотелось умирать, но я готовила себя морально к этому. Пробовала ли я обратиться за помощью? К кому? Однажды, когда мне в очередной раз стало нехорошо после 12 или 13 прочисток за день, я снова задумалась о суициде. Руки тряслись, горло сожжено кислотой от желудочного сока, но это ничто, по сравнению с эмоциональным состоянием. «Почему я такая слабая? Почему со мной это происходит? Почему я не могу просто жить нормальной жизнью? Я ведь не об этом мечтала, не так хотела жить. Зачем вообще так жить? Нет, с меня хватит, я точно покончу с собой. Я не могу так больше, нет, не могу, пожалуйста, Господи, пусть меня задавит машина, тогда не придётся искать в себе мужество на повешение или порез вен. Господи, помоги мне умереть, Господи.» Думала я, взахлёб рыдая от безысходности и бессилия над своими желаниями постоянно есть. После истерик всегда хочется спать, и я уснула. А следующим утром всё заново. Магазин, пакет еды, по дороге домой любимый шоколадный батончик, потом кексы, говяжьи кости, кастрюля макарон, плавающих в масле, прочистка, шоколадка, бутерброды, прочистка и так до вечера. Потом снова слёзы, и этот круг повторялся изо дня в день. Иногда я ходила на учёбу, иногда на встречи, но неизменной была только еда. Она всегда успокаивала, радовала. В один из вечеров, когда сил плакать уже не было, я осмелилась написать Ольге Ерёменко в социальной сети с просьбой отправить мне книгу, она написала свою книгу, посвящённую теме булимии. На что та предложила её купить. У меня были деньги, стоила она как обычная бумажная книга в магазине, но меня взбесила сама ситуация. Мне было так плохо, я попросила о помощи, это было моей единственной тогда надеждой, найти ответы на свои вопросы о том, как можно избавиться от этого ада. Как победить булимию, а мне предлагают купить книгу. Это не помощь, это бизнес на несчастных и безнадёжных девушках. Так не должно быть, подумала я. А сколько ещё таких девушек ей пишут? Зачем она позиционирует себя как «спаситель от булимии» на своём канале? Да, она потратила своё время на написание этой книги, но тогда не нужно говорить, что ты помогаешь, нет, ты продаёшь свой опыт. Тогда я решила написать свою книгу. И если кто-нибудь попросит меня помочь, то буду делать это бесплатно, я знаю, какого это, ведь я живу в этом аду и не известно, смогу ли выбраться. В моём сердце живёт столько сочувствия к себе и таким же, как и я. К проституткам и булимичкам. И да, я готова потратить на это своё время. Я пишу, чтобы помогать. Если после прочтения моей книги, хоть одна девушка, будь та булимичкой или проституткой, сможет выбраться из всего этого или увидит путь, по которому можно выйти, то я проживу жизнь не зря. Вот для чего я пишу. У кого мне было просить помощи? Стыдно кому-то рассказать. Страшно увидеть реакцию отвращения. И тогда я сделала очень важный шаг – записалась на приём к психиатру в платную клинику. И это было новой ступенью в моём выздоровлении.

Я рассказала доктору всё, что со мной происходит и мне прописали антидепрессанты, нейролептик. Но как их принимать, если я всё время вызываю рвоту? Не понятно. Тогда я договорилась сама с собой не шуметь хотя бы 2 часа в день, чтоб препараты успели подействовать. И это сработало. Они действительно действовали. Сложно описать состояние, в котором я находилась под действием таблеток. Мне ничего не хотелось, ни есть, ни спать, ни ходить на учёбу, ни думать, просто ничего. У них был один плюс – легче спать со стариками, не так противно. Ощущение, будто ты в вакууме, никого вокруг ни существовало, да и меня саму, будто ни существовало. Да, я меньше ела и шумела, но от этого было только хуже, смысл жизни вообще пропал. Я заставляла себя есть, даже когда аппетита не было совершенно, однако еда уже не так уж радовала. Мне не нравилось это. Не нравилось, что я не могу получать удовольствие от еды, ведь больше удовольствий для меня не существовало. Разве что получать деньги и думать на что их можно потратить. Но это процента 2, остальные 98 я получала от еды. У меня начиналась паника, когда привычные шоколадные батончики уже не казались такими вкусными. После недели приёма этих препаратов я снова сдалась. Я бросила их. И снова всё по кругу – еда, шум, слёзы, планирование самоубийства. И в один из вечеров я пошла в магазин, купила пакет продуктов и одноразовые лезвия для бритья. Я думала об этом не один вечер, ни один месяц, это должен быть последний поход в магазин. После еды и прочистки я тщательно убрала квартиру, думая о сестре и маме. Было больно размышлять об их дальнейшей судьбе без меня, но и своего собственного будущего видно не было. Я долго думала, что написать напоследок, но так ничего и не написала. Они всё поймут. Сестра была уже готова к этому, она видела моё состояние и понимала, что я не смогу долго жить, она не верила, что я выберусь оттуда, видела, как меня ломало без еды всего 2 часа, когда иногда приходила в гости. А мама заслужила испытать эту боль, взамен на ту, что я испытывала всё детство. И вот, квартира убрана, осталось набрать ванную и потерпеть боль. Но перед этим смириться с тем, что пути назад не будет, что это конец. Я села в ванную, достала лезвие и слегка надавила на руку, мне стало так жаль себя. Порез был ужасным, кровь текла, но так медленно. Резать дальше было чертовски больно. Пускай это произойдёт медленно, и так больно. И вот проходит минут 5, я закрываю глаза, шумит в ушах, холодно, хотя вода тёплая. Вода постепенно становится мутной, а в голове крутится одна мысль «и это всё? И больше не попробуешь бороться? И не интнресно дальше?» Тогда я резко открыла глаза, посмотрела вокруг себя, стало страшно. На руку смотреть вообще не хотелось. Порез был небольшим. И что теперь делать? Ведь я так устала от такой жизни, сейчас может всё закончится, я всё решила. Но спустя ещё несколько минут вода стала ярче. Тогда я подумала, ещё немного и всё, я уже не смогу встать от сюда. Нет, не так просто я умру, я попробую ещё раз. Попробую жить, вдруг будет легче. Тогда я зажала порез другой рукой, еле вышла и ванны, испачкав белый ковёр, нашла какие-то тряпки на кухне, примотала их к вилке, чтобы не шевелить рукой, туго затянула рану, как учили в школе на ОБЖ, выпила кофе с сахаром, съела кусок оставшейся шоколадки и легла спать.