Роберт Лихи - Не верь всему, что чувствуешь. Как тревога и депрессия заставляют нас поверить тому, чего нет [litres]

Шэрон четыре года встречалась с Хэнком, за которого надеялась выйти замуж, но в конце концов он расстался с ней. Ей было уже около 40 лет, она хотела иметь детей, но вокруг не наблюдалось ни одного достойного кандидата в мужья. Несколько месяцев после расставания она провела обвиняя Хэнка в своих несбывшихся надеждах. Постепенно она стала понимать, что обвинения другого человека только усугубляют ее собственную депрессию, гнев и беспомощность, – вот тогда-то мы и начали рассматривать ее ситуацию с точки зрения решения проблемы.

Будучи умной и находчивой женщиной, Шэрон начала подумывать об ЭКО. Она понимала, что это серьезное обязательство для одинокой женщины, но все же решила, что попытка завести ребенка для нее достаточно важна. После многих месяцев неудач и фрустраций она наконец-то забеременела. Затем по ее инициативе наши терапевтические сеансы были прекращены, а год спустя я получил письмо с фотографией Шэрон, державшей ребенка на руках. Она осознала, что обвинять кого-то менее эффективно, чем активно решать свою проблему.

Когда мы обвиняем других людей, наше основное убеждение касается нашей собственной беспомощности. Но вы вовсе не беспомощны, если в состоянии решить важную для вас проблему.

Многие эмоциональные трудности возникают из-за того, что мы ощущаем себя жертвой. Подвергшись психологическому, физическому, сексуальному или любому другому насилию, вы действительно ею становитесь. Мы живем в мире, где даже люди, которые заявляют о своей любви к нам, на деле способны ужасно с нами обращаться. Окружающие нередко обманывают наше доверие. Мы чувствуем себя ошарашенными, когда тот, кому мы доверяли, оказывается подлым, коварным или бесчувственным. Многие из нас, без всякого сомнения, в своей жизни сталкивались с чувством разочарования, недоверия или обиды.

Но вопрос не в том, были ли вы жертвой когда-либо, а в том, считаете ли вы себя ею постоянно. Или все-таки вы видите себя не только жертвой? Конечно, первая реакция – это обида, ощущение сильной несправедливости и того, как ухудшилась ваша жизнь. Но, зацикливаясь на представлении о себе как о жертве, мы становимся беспомощными.

Один из полезных способов ответа на ощущение себя жертвой заключается в ассертивности, отстаивании своих прав, протесте, высказывании претензий, а также в требовании возмещения ущерба или извинений. Это, пожалуй, самая эффективная из всех возможных реакций на то, что с вами плохо обращаются. Она дает вам ощущение готовности постоять за себя, помогает выработать чувство собственного достоинства и самоуважение. Ассертивность – это неотъемлемая часть процесса самовосстановления: она подразумевает осознание того, что вы открыто сообщаете другому человеку о том влиянии, которое оказывает на вас его поведение, требуете его изменения и сообщаете об установлении вами границ.

Например, Каролина сообщила своей подруге Лизе, что считает ее критические замечания обидными для себя и желает их прекращения. А еще она добавила: «Мы уже говорили об этом раньше. Я хочу, чтобы мы остались друзьями, но должна тебе сказать, что, если ты продолжишь меня критиковать, у меня пропадет желание тебя видеть. Я действительно хочу, чтобы ты изменила свое отношение ко мне». Присмотритесь повнимательнее к тому, что сказала Каролина. Она указала на поведение подруги (критические замечания), свое самочувствие (обида) и желание изменения («Перестань меня критиковать»). Чего она не сделала, так это не обозвала Лизу («Ты ужасный человек»), не обострила отношения («Ты пожалеешь, если снова так поступишь») и не обесценила их (подчеркнув: «Я хочу, чтобы мы остались друзьями»).

Иногда ассертивность может помочь – и другой человек в самом деле меняется. Но часто она не работает, и вам остается лишь заявлять о чувствах, которые вы испытываете, в то время как этот другой остается прежним. Тогда у вас есть другой вариант.

История Венди

Венди чувствовала себя увязшей в ситуации. Ее бывший муж Дуг уничтожил их брак и подал на развод. Он пренебрежительно и критически относился к ее чувствам, утверждая, что у нее не в порядке с нервами и ей невозможно угодить. Венди не смогла вспомнить ни одного случая, когда он оказал бы ей поддержку, сказал, что понимает ее чувства или что они имеют значение. Он был настоящим специалистом по инвалидации, а теперь ушел и не хотел с ней разговаривать. Она осталась одна. Понятно, что Венди чувствовала себя ужасно. Она ощущала себя преданной, в очередной раз лишенной валидации, униженной и взволнованной. А еще она злилась.