Стивен Хайес - Освобожденный разум. Как побороть внутреннего критика и повернуться к тому, что действительно важно

Мы теряем из виду то, что действительно мотивирует нас на длительном пути, и чем больше мы хватаем, тем более несчастными и неуравновешенными становимся.

Поворот «Ценности» позволяет нам перенаправить свое стремление к смыслу на поиск деятельности, которая согласуется с тем, что мы находим действительно значимым.

Четыре навыка гибкости, над которыми вы сейчас уже работаете, очень помогают сделать этот поворот. И вот каким образом.

Если наша связь с собственными ценностями блокирована из-за того, что мы пытаемся избежать боли, тем самым мы лишь усугубляем ее. Вместо этого, прислушиваясь к своей боли и двигаясь навстречу стремлению чувствовать, мы можем выявить несоответствия между тем, как живем, и тем, как хотим жить. Боль подобна фонарику, если мы знаем, куда направить луч.

Однажды у меня был депрессивный и тревожный клиент (я буду называть его Сэм), который в самом начале терапии сказал мне, что попытка помочь ему бессмысленна, потому что жизнь его пуста и у него нет ни одной реальной причины жить. Когда я пытался исследовать волнующие его вещи, он вел себя изворотливо и временами даже провокационно. Например, он как бы между прочим сказал, что его на самом деле не волнуют ни семья, ни дети, ни даже интимные отношения. «Я просто не думаю, что эта жизнь для меня, – заявил он и пожал плечами, ерзая на стуле, как бы говоря подвижностью своего тела: “ Да какая разница? Кого волнует, есть ли в моей жизни любовь? Кого заботит, буду ли я когда-нибудь иметь спиногрызов? Докажи мне, что это важно ”».

Но когда его глаза встретились с моими, я не увидел в них равнодушия. Я увидел боль.

Я не стал спорить с ним в тот момент. Вместо этого я отправил его с простым домашним заданием: заметить все точки, в которых он испытывал боль, и рассмотреть возможность того, что они стали концентрацией его неравнодушия. Сэм сказал, что сделает это, но не ждет от упражнения многого.

Вернувшись на следующей неделе, он заявил: «Я такой лжец, я лгал даже самому себе». Он рассказал, как сидел в ресторане быстрого питания и ел гамбургер, когда вошла семья и села за соседний столик, чтобы поесть. Наблюдая за тем, как мать, отец и двое маленьких детей разворачивают свои гамбургеры, он с удивлением почувствовал печаль. Он не стряхнул ее с себя, как это делал обычно, а вспомнил о моей просьбе и внимательно рассмотрел свои чувства. Образно говоря, он открыл давно закрытую дверь в свое внутреннее «я».

Волна глубокой печали захлестнула его, и он отвернулся от семьи, стараясь не показывать слез. Затем он ощутил приступ тоски. Он жаждал быть в отношениях и быть отцом.

Когда он рассказывал мне об этом на сеансе, слезы снова текли по его щекам и ему приходилось буквально выдавливать из себя слова. Сэм рассказал мне свою длинную историю о том, как им пренебрегали в детстве, а также о травмирующих предательствах со стороны родителей и отчима.

В течение многих лет он боролся с болью, пытаясь отключить неравнодушие и сосредоточиться на работе и достижении успеха. Однако «успех» не поддерживал его эмоционально.

Сэм был похож на человека, потерявшегося в море и страдающего от жажды, который решил пить океанскую воду: первоначально жажду, возможно, и удастся утолить, но в конце концов пить захочется еще больше.

Чтобы помочь клиентам увидеть, как их боль соотносится с их ценностями, я прошу их открыть ее, перевернуть и спросить: «К чему я должен быть равнодушен, чтобы это не причиняло боль?» Я никогда не встречал человека с социальной фобией, который не хотел бы быть открытым людям. Я никогда не встречал человека с депрессией, который не испытывал бы глубокого желания снова энергично включиться в жизнь. В своей боли вы находите свои ценности, а в своем избегании вы обретаете разъединенность с ними. Без эмоциональной гибкости и открытости невозможно жить в соответствии с избранными ценностями.

Кстати, несколько месяцев назад я впервые за почти двадцать лет увидел Сэма. Он обзавелся семьей и основал бизнес, в основе которого лежала работа с большим количеством детей. Два его сына, теперь уже взрослые, управляют компанией вместе с ним. Сэм гордится ими и радуется совместному времяпрепровождению детей. Всего этого никогда бы не случилось, если бы он не использовал свою боль как фонарик, который помог ему найти ценности и направление, в котором он действительно хотел бы идти в своей жизни.