Эви Пумпурас - Стань неуязвимым. Как обрести ментальную броню, научиться читать людей и жить без страха

Я сопровождала президента Обаму через Овальную колоннаду к Восточному крылу Белого дома, когда к нему подошел один из конгрессменов с супругой и детьми. Они прибыли в Белый дом на Пикник Конгресса – ежегодное мероприятие, проводившееся на Южной лужайке с участием всех членов Конгресса и их семей. Для президента Обамы это был конец рабочего дня в Овальном кабинете, и теперь он быстрым шагом направлялся в резиденцию, чтобы затем вместе с первой леди выйти к гостям. Конгрессмен подошел к президенту, энергично пожал ему руку и широко улыбнулся. Тот улыбнулся в ответ, а конгрессмен тут же представил ему членов своей семьи и попросил о групповом фото. Президент вежливо согласился.

Наблюдая за их внешне довольно искренней и оживленной беседой, я не могла отделаться от ощущения некой странности в поведении конгрессмена – как будто он был девочкой-фанаткой, а не высокопоставленным чиновником, избранным в результате голосования. На протяжении всего разговора президент оставался вежливым и учтивым, словно они были давними друзьями. И даже торопясь в резиденцию к супруге, он нашел время, чтобы поболтать с детьми этого человека, расспросить их об учебе и о том, нравится ли им в Белом доме. Наконец, воспользовавшись паузой, президент вежливо извинился, и мы пошли дальше, в направлении Восточного крыла, а затем вошли в лифт, которым управлял дворецкий.

Когда двери закрылись, президент посмотрел на меня и на дворецкого и сказал: «Человек, с которым мы только что встретились и который так жаждал представить меня своей семье, с самого первого моего дня на посту публично критикует мою политику». И он принялся с горечью пересказывать все оскорбления конгрессмена в свой адрес. Я всегда вспоминаю этот эпизод, когда пытаюсь в уме составить перечень качеств, укладывающихся в формулу «быть президентом». Даже при встрече с одним из самых яростных своих оппонентов, имея возможность уклониться от беседы, и уж тем более от фотографии с его семьей, Обама проявил истинное великодушие к своему противнику.

Несмотря на огромное давление, которое ощущают на себе главы государства, я не раз видела с их стороны проявление невероятного самообладания. Именно такого поведения мы ждем от тех, кто управляет нашей великой страной – но так же должны вести себя и все мы. Для этого вовсе не обязательно занимать важную должность или быть известной личностью с определенным весом в обществе. В тот день в Овальной Колоннаде президент продемонстрировал не политические качества, а свою собственную добродетель. Он мог бы припомнить те нападки и оскорбления, которым подвергся со стороны этого человека, и ответить ему соответствующе. Имел на это право, такая реакция была бы закономерной и справедливой. Но подобная мелочность и мстительность только принизили бы его в глазах окружающих. Именно этим обусловлено его решение и его выбор. Вместо того, чтобы предъявить счет своему обидчику, он предпочел сдержать эмоции. Так же надо поступать и в тех случаях, когда нас высмеивают, публично унижают и ставят в неловкое положение. Первой и естественной реакцией для каждого будет дать сдачи – но это не значит, что для нас лично это решение правильное.

Защитить эго и отстоять свою честь – не одно и то же.

– Мне нужно кое-что тебе показать, – сказал отец, припарковывая машину. Мы только что миновали длинную, извилистую дорогу через гористую местность греческого острова Хиос. Был знойный день середины лета, и там, откуда мы приехали, десятки ребятишек плескались в кристально-чистой воде Эгейского моря, собирали у скал моллюсков и ели мороженое. Мне было девять лет, и больше всего на свете мне хотелось того же, но вместо этого мы приехали в древний монастырь на самой вершине горы.

– Зачем мы здесь? – спросила я отца. Вместо ответа он молча направился к обнесенному стеной двору монастыря. Я пошла за ним.

Догнав его, я оказалась на эдаком плато. Нашим глазам предстал каменный архитектурный комплекс с белеными стенами. Белизна эта казалась еще ярче на фоне синего неба и черепицы, покрывавшей крышу. Большая стальная входная дверь была украшена черными крестами.

– Что это за место? – снова спросила я, когда мы вошли в открытые ворота.