Гэри Чепмен: Пять песен о нас. История о настоящей любви

Все вокруг укрывалось белым снежным одеялом, которое еще не полностью растаяло с последнего снегопада и теперь становилось только толще. Впереди чернела дорога, если ее можно было разглядеть, предательски поблескивая от сырости и холода. Машины медленно проплывали перед нами на уклоне дороги, когда Джейкоб прибавил газ, догнал машину впереди и думал, как ее объехать.

– Ты уверен, что он будет в офисе? – спросила я, смотря в окно и стараясь сидеть ровно, в то время как машину трясло и качало. – В такую погоду. В канун Рождества.

– Он еще там. Я звонил перед тем, как ехать. Бумаги готовы.

– У него есть семья? – спросила я.

– Что? – спросил он меня немного снисходительно и посмотрел тем взглядом, который я терпеть не могла и который не хочу видеть больше никогда.

– Есть у него семья? Жена, дети?

– Понятия не имею. – В его тоне стало больше снисходительности. – Не знал, что это необходимое условие для тебя.

– Я просто спросила. Работать в канун Рождества. Неудивительно, что он юрист по бракоразводным процессам.

Многовато для приятной беседы. Ему надоело, и он включил радио. Странно, что он не сделал этого раньше. Часы показывали 15:18, и в передаче радиоведущего Раша Лимбо начинался перерыв. Реклама регулируемой кровати. Потом – о пробках на дорогах и прогноз погоды. Опасный перекресток и репортаж о наступлении холодов. Ожидается обычное снежное Рождество. Сантиметров десять снега. Или немного больше. Приходит холодный фронт, и на возвышенностях ожидаются осадки.

Я спросила:

– А мы можем послушать что-нибудь другое?

Он подавил усмешку и нажал кнопку FM на приборной панели. Мы ехали в его машине, и в памяти автомагнитолы не было сохраненных радиостанций. Он нажал кнопку поиска.

– Нажмешь ее, когда услышишь что-то, что тебе нравится, – сказал он.

Я пропустила Джина Отри с его песней про Рудольфа. Эта песня заставила меня с грустью подумать о детях. Особенно о Дэвиде, который еще верил в Санту на оленьей упряжке.

На следующей радиостанции Хосе Фелисиано исполнял свою новую песню Feliz Navidad [1]. Я продолжила искать. На местной христианской радиостанции крутили одну из версий песни Silent Night [2]. Я была не в силах слушать ее из-за чувства вины за то, что мы делали.

Пол Маккартни говорил, что настроение было хорошим, дух крепким, и он просто наслаждался чудесными рождественскими праздниками. Хотелось бы, чтобы и я могла сказать то же самое! Группа Journey пела свою знаменитую Don’t Stop Believin’ [3], но я уже давно не верю, по крайней мере, тому, что касается нашего брака. Когда мы строили планы 20 лет назад, то мечтали, что наша жизнь будет не такой, хотя снегопад оказался таким же. Через 20 рождественских вечеров после того, как я вошла в храм в белом платье, которое мы выбирали с мамой, я была одета в джинсы, старую футболку и пальто, а на ногах у меня были сникерсы, и я двигалась по скользкой дорожке к разводу, в котором никто не был виноват.

Со мной остаются трое детей и наша птичка (Джейкоб считал, что от собак один беспорядок, а на кошачью шерсть у него аллергия), сам он переезжает в другую квартиру после Нового года. Джей обещал, что мы будем часто общаться. У него не было другой женщины, насколько я знаю, иначе он бы рассказал. Наши проблемы были не в этом. Они крылись намного глубже, чем супружеская неверность.

Я остановила поиски радиоволны на певице Имоуджен Хип. Ни единого слова о Рождестве. Только необычная музыка и голос, как будто искусственный, которые отвлекают от настоящего – это, я уверена, было для меня истинным подарком. Я слушала.

– Достала меня эта дорога, – сказал Джейкоб. – Поеду по короткому пути.

– По холмам? В такую погоду? – два вопроса на одно его утверждение.

– Мы вдвое срежем путь. Никто больше не ездит по дороге границы округа.

– Не кажется ли тебе, что лучше оставаться на расчищенной дороге?

Он оставил без внимания мои слова и круто повернул влево. Зад машины занесло вправо. Когда он выровнял машину, я инстинктивно ухватилась за ручку двери. Джей сильно ударился головой, да так, что закатил глаза, и у него вырвался вздох.

– Доверься мне в кои-то веки, давай же! – сказал он.

Мне захотелось напомнить ему, что я миллион раз пыталась довериться ему в мелочах. И миллион раз он подводил меня. Двадцать лет я старалась понять, почему должна доверять ему. Но как доверять человеку, с которым твоя жизнь оказалась не такой, как тебе хотелось? Иногда он становился внимательным, приносил десяток роз, говорил «прости», но розы увядали и умирали. А затем мы двигались в одном направлении, он по автостраде, а я по параллельной дороге, не вместе, но в одном направлении. Орбиты двух спутников одной планеты редко пересекаются.