Джастин А Франк - Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента

Разумеется, насилие над женщинами противоречит закону. Защита оскорбительного и насильственного поведения со стороны Трампа, наряду с его собственными внебрачными похождениями, питается его презрением к женщинам и их правам, к защищающим их законам и учреждениям. Трамп неоднократно утверждал, что законы и нормы к нему не применимы. Его отношение к женщинам служит очередным напоминанием, что иллюзия всемогущества опирается на идею о его положении над законом или за пределами закона.

Очевидная антипатия Трампа к женщинам родилась не на пустом месте. В «Огне и ярости» Майкл Вольф ясно дает понять, что презрение Трампа направлено не просто на брачные узы и юридические ограничения, которые они налагают на его поведение, а на сам институт брака. Согласно Вольфу, «Трамп любит говорить, что одна из вещей, которые делают жизнь достойной – возможность укладывать в постель жен твоих друзей». Вольф описывает хитроумную уловку, с помощью которой Трамп заставлял своих друзей мужского пола отпускать пренебрежительные замечания о своих женах и интимной жизни, когда жены незаметно подслушивали их. Все это делалось ради того, чтобы заставить женщин переспать с ним. Это поступки человека, полного презрения к брачным отношениям других людей и к своему собственному браку.

Презрение Трампа направлено не просто на брачные узы и юридические ограничения, которые они налагают на его поведение, а на сам институт брака.

В конечном счете брак родителей Трампа тоже находится в подсознательном фокусе его презрения. В его распутстве можно видеть яркую иллюстрацию вытеснения Эдипова комплекса; желание заставлять замужних женщин отдавать ему предпочтение перед своими мужьями – это подсознательная попытка избежать воспоминаний о матери, которая пренебрежительно относилась к маленькому Донни и оставалась верной его отцу. Подрывая супружество друзей, он нападает на брачный союз между своими родителями. Здесь уместно напомнить, как Фред Трамп упрекнул Дональда в том, что сам он никогда не разводился и не женился повторно.

Ради компенсации своих детских обид и разочарований Дональд пытался уложить в постель как можно больше женщин, подкрепляя фантазию о своем всемогуществе. Он называл свое юношеское распутство «моим личным Вьетнамом» и шутил о том, что переспал с таким множеством женщин, что подверг свою жизнь угрозе тяжелого венерического заболевания. Он также неосознанно признавал, что считает свои победы над женщинами не успехами на любовном фронте, а победами над опасными противниками. Чрезмерное потакание своим инстинктам можно рассматривать как разновидность нарциссического «флирта с катастрофой», испытания на прочность границ своего всемогущества. Продолжение романов на стороне уже в третьем браке указывают на то, что он продолжает «флиртовать с катастрофой», пребывая в уверенности, что власть и богатство защитят его от любого неприятного оборота событий.

Женщины, жены, любовницы и даже дочери превращаются в объекты ритуального соперничества, которое Трамп подсознательно продолжает со своим отцом, но не может превзойти его – как однажды сказал ему Фред. Он ведет свою игру ради зависти других мужчин и для напоминания о том, что он больше не нуждается в матери или не желает ее. По словам Вольфа, мужчины, мужья и даже его друзья тоже втягиваются в эту игру. Неуважение к человечности, проявляемое в шовинизме Трампа, явно не ограничивается женской половиной населения. Ненависть легко прослеживается в его мизантропическом мировоззрении. Он сознательно учредил иммиграционную политику, которая разрушает семьи путем депортации, подобно тому как он разрушал собственные семьи. Шовинизм и мизантропия Трампа почти физически ощутимы, а потенциальный ущерб от его дальнейших действий трудно переоценить.

Во вступлении к книге «Искусство заключать сделки», – бестселлере 1987 года, который положил начало известности Трампа как фигуры общенационального масштаба, он предлагает читателям поверить, что его деловая жизнь диктуется соображениями не коммерции, а искусства. «Я делаю это не ради денег, – пишет он. – Сделки – это моя разновидность искусства. Другие люди пишут на холсте прекрасные картины или сочиняют замечательные стихи. А мне нравится заключать сделки, лучше всего – крупные сделки».