Ричард Нисбетт - Что такое интеллект и как его развивать. Роль образования и традиций

Флинн (2000а) отмечает, что тест WISC, на котором обычно строится доказательство g-нагрузки, отличается значительным перекосом в сторону субтестов на кристаллизованный интеллект — на осведомленность, словарный запас, сообразительность, арифметику и подобие. Если в тесте преобладают задания такого рода, первый же выделенный фактор продемонстрирует высокую нагрузку для этого типа субтестов. Значит, если в нашем наборе заданий для тестирования преобладают субтесты на кристаллизованный интеллект, нам придется в первую очередь исключить из факторного анализа самый первый фактор, g, который сильно смещен в сторону кристаллизованного интеллекта.

Но предположим, говорит Флинн, что мы рассматриваем не кристаллизованный, а подвижный (текучий) интеллект, или подвижный g, который, по мнению Дженсена (1998) и других специалистов, обусловлен наследственностью не менее, чем кристаллизованный g. Подвижный g измеряется в субтестах, где требуется, к примеру, составить изображение из геометрических фигур или расположить картинки в логическом порядке. Мы можем оценить насыщенность субтестов шкалы Векслера подвижным g, определив их корреляцию с Прогрессивными матрицами Равена — тестом, который, согласно Дженсену и другим ученым, предназначен для измерения исключительно уровня подвижного интеллекта. Теперь мы можем для каждого субтеста установить корреляцию уровня подвижного g с тем ростом который, по данным Флинна, возник в последние десятилетия. Оказывается, чем выше уровень подвижного g в субтесте, тем сильнее повысились со временем результаты по этому субтесту. Но тогда получается абсурд: рост практически никак не связанный с генетическими изменениями, наиболее выражен в субтестах, выполнение которых якобы требует наличия врожденных, генетически обусловленных способностей. Таким образом, сравнивая величину разрыва в показателях между расами в субтестах с высокой и низкой g-нагрузкой, мы ничего не узнаем о вкладе генов и условий среды в возникновение этого разрыва. В субтестах с высокой g-нагрузкой он больше, если мы определяем g как кристаллизованный интеллект, и это якобы доказывает генетическую природу разрыва. Но если мы будем определять g как подвижный интеллект, то обнаружим, что, чем выше g-нагрузка в субтесте, тем больше влияют условия среды на его результаты. Субтесты, направленные на выявление врожденных способностей, не могут быть самыми зависимыми от среды, так что ошибочность доводов, основанных на g-нагрузке, очевидна.

Наконец, как я отмечал в главе 6, если на основании g-нагрузки в конкретном субтесте можно предсказывать величину разрыва в показателях по этому субтесту у представителей разных рас, то отсюда следует, что за последние 30 лет результаты выполнения чернокожими заданий с высокой g-нагрузкой изменились крайне незначительно. Уильям Диккенс и Джеймс Флинн (2006) разработали «gQ-тест» — баллы IQ, взвешенные по g-нагрузке для каждого субтеста шкалы Векслера. Херрнштейн и Мюррей и Раштон и Дженсен были вынуждены говорить о том, что, если общие результаты IQ-тестирования у черных и улучшились на 5,5 пункта, то в субтестах с высокой g-нагрузкой такого не наблюдалось. На самом же деле по темам, отражающим g-нагрузку по методу Дженсена, результаты черных улучшились по сравнению с результатами белых на 5,13 пункта.

Теперь должно быть совершенно ясно, что попытка доказать генетические основы различий в интеллекте с позиции g-нагрузки — не более чем уловка, сбивающая с верного пути. Доля фактора g в субтестах не так сильно различается, g-нагрузку в специфических тестах нельзя истолковывать как степень, в которой субтест измеряет биологические, а не наследственные различия, а результаты чернокожих в тестах, взвешенных по фактору g, улучшились почти так же, как и в обычных.

По форме возражения против этого заявления аналогичны возражениям против аргумента, связанного с g-нагрузкой. Если на результаты субтеста сильно влияет инбредная депрессия, и если между черными и белыми по результатам этого субтеста особенно заметно различие, это может показаться убедительным доказательством того, что разрыв в показателях между черными и белыми в значительной мере обусловлен биологическими, генетическими факторами. Однако выясняется, что применительно к субтестам инбредная депрессия, как и нагрузка по фактору подвижного интеллекта, тоже коррелирует со степенью роста IQ в последние десятилетия (Flynn, 2000а). Фактически размер корреляции настолько же велик для роста IQ как и для различий между черными и белыми. Таким образом, мы приходим к очередному абсурдному заключению. Если мы предполагаем, что степень инбредной депрессии является индикатором генетической природы расовых различий интеллекта, тогда мы должны считать, что степень инбредной депрессии говорит о генетической обусловленности роста IQ. Иными словами, если принять идею, что степень инбредной депрессии отражает роль биологической природы в разрыве в показателях, нам придется признать и то, что эффект Флинна — повышение IQ за несколько поколений — также имеет биологический характер.