Борис Шипов - Великая ложь. Теория любви - мифы и реальность.

Поскольку ревнивец не может воспользоваться дураком и вообще выплеснуть свой гнев наружу, гнев обращается вовнутрь: в виде самообвинений, мучительных переживаний по поводу собственного ничтожества. Часто это приводит к тяжелым депрессиям, в иных случаях — и к самоубийству.

А теоретики делают из всего этого странные выводы, что один из видов ревности порождается комплексом неполноценности. Порождается он все тем же — как реакция на нарушение прав. Проявляется в поступках и переживаниях по-разному.

Считая ревность недостатком, достойным осмеяния, отделаться от нее интеллигент все же не мог. Поэтому ревность стала маскироваться в его сознании, для нее стали придумывать другие названия и объяснения. Например: «О, я не ревную. Просто я брезгливый, и мне противно после кого-то там...» Однако, разрешите заметить, после законного мужа ему не противно. Или: «Ревность — низменное чувство. Я выше его, но я презираю его (ее) за предательство». Или: «Нет-нет, я не испытываю к ней зла, мое чувство — это боль за мое собственное счастье, которое я могу потерять». Еще вариант: «Мое чувство — возмущение, а никакая не ревность. Она — такое ничтожество, а он, получается, ставит ее на одну доску со мной!»

Истинные причины человеческих чувств, переживаний, поступков и то, что сам человек думает об этих причинах, как он их себе объясняет — совсем не одно и то же. Человеку свойственно путаться в осознании собственных чувств, но теоретику следовало бы все же различать источник переживаний и форму осознания и не писать в книжках, тем более в учебниках по этике, что ревность порождается «боязнью потерять свое счастье».

Подчеркну еще раз, что ревность порождается вовсе не любовью. Но любовь может усиливать ревность. Ничего удивительного: когда все помыслы, все стремления сосредоточены на одном человеке, несправедливость, то есть нарушение прав с его стороны ранят гораздо больнее, чем со стороны человека, к которому ты равнодушен.

Хаотическое нагромождение

Уж сколько раз твердили миру, что всякое явление надо изучать в развитии, идя от его истоков, от его происхождения. Да только все не впрок. Вроде бы просто: формулируем, в чем заключается причина, источник ревности. Затем прослеживаем, как влияет на проявления ревности общественная мораль, по ходу дела уточняем, как связаны формы ревности с личностью ревнивца, наконец, анализируем, как отражаются в сознании ревнивца его переживания, что опять-таки связано с моралью, с отношением к ревности в обществе.

Идя по такому пути, создаем вполне приличный научный труд, в котором ревность получит отражение во всем многообразии своих проявлений, и в то же время будет «приведена к общему знаменателю», несмотря на «всю ее многоликость».

Однако ничего похожего никем так до сих пор и не сделано. Вместо этого в книгах встречаем хаотическое нагромождение видов ревности, выделенных по самым различным соображениям. И бесконечные противоречия.

Ревность №1: «Когда. он чувствует охлаждение или интерес к кому-то другому, деспот, понимая, что его могут обокрасть, лишить собственности, начинает негодовать, бушевать, неистовствовать, угрожать, то есть проявлять агрессию по отношению к любимому. Такую ревность называют тиранической » {310}. Ревнивец такого типа — это «человек, считающий своего партнера капиталом, полученным в безраздельное и пожизненное пользование».

Ревность №2: «Другой вид ревности — это ревность от ущемленности , когда измена партнера ранит не столько сердце, сколько самолюбие» {311}. Здесь причина ревности — дефект личности, выражающийся как в завышенной, так и в заниженной самооценке. В одном случае «ревность замешана на гордыне», в другом — на комплексе неполноценности.

Ревность №3: «Иногда ревность становится продуктом культуры». Это когда она « привитая ». Когда наговорили- нашептали, что «женщины все одинаковы и верить никому нельзя». «Здесь лучший литературный пример — Отелло» {312}.

Последний, «самый прозаичный вид» - «… ревность вульгарис, или обращенная — когда любовь прошла и людей связывает только общая недвижимость. К примеру, один из супругов, что неудивительно, может начать посматривать в поисках нового партнера, для начала хотя бы временного. Помышляя об адюльтера сам, становится подозрительным и в отношении своей половины, размышляя следующими образом: раз я ищу приключений на стороне, так, значит, и другой хочет того же» {313}.