Эдвард Слингерленд - И не пытайтесь! Древняя мудрость, современная наука и искусство спонтанности

Другим довольно очевидным и тяжело поддающимся подделке знаком принадлежности к группе является акцент . Примерно в двенадцатилетнем возрасте {184} 184 Есть разные мнения насчет того, когда наступает “критический период” (6–16 лет), после которого нельзя выучить язык без акцента, и в каждом случае это, похоже, зависит от конкретного человека. Правильнее воспринимать этот промежуток времени как “чувствительный” период, так как возникновение заметного акцента в силу возраста первого столкновения с языком скорее градиентное, а не связанное с определенным возрастом. См.: Piske, MacKay, and Flege 2001. люди теряют способность к идеальному освоению языков, и иностранный язык, выученный во взрослом возрасте, будет звучать с акцентом. Это, возможно, побочный продукт сокращения избыточных синапсов, потому что при нормальном развитии человек к двенадцати годам осваивает все необходимые в конкретном обществе языки, так что что такие ценные нейроны, участвующие в усвоении языков, могут быть вовлечены во что-нибудь еще. Однако культурная эволюция сосредоточилась на этой физиологической функции как на значимом сигнале. Если ты вырос не с нами {185} 185 Катерина Кинцлер и ее коллеги показали, что акцент является очень ярким групповым признаком для детей: дети избирательно доверяют и сотрудничают с людьми, которые говорят с акцентом своего региона, и, что интересно, этот эффект переходит границы физических признаков вроде расы. См.: Kinzler, Dupoux, and Spelke 2007; Kinzler, Corriveau, and Harris 2011. , то ты не говоришь, как мы, и мы с меньшей вероятностью будем с тобой сотрудничать. Как известно из библейской Книги Судей (12:4–6), галаадитяне, пожелав перебить побежденных ими ефремлян, стали требовать, чтобы всякий, переправляющийся через реку, произносил слово “шибболет”. Очевидно, в диалекте ефремлян не было заднеязычного ш , они могли произнести только сибболет – и в тот же момент погибали. Слово шибболет теперь обозначает условный знак принадлежности к группе, но это не имеет отношения к оригинальному значению: библейский шибболет работал только потому, что этот признак не был условным. Все группы используют шибболеты {186} 186 Американцы во время Второй мировой войны использовали познания о бейсболе, чтобы отличить американцев от иностранных агентов. Может быть, вы и говорите на идеальном американском английском, потому что вы немец, выросший в билингвальной среде, но – кто выиграл кубок мира в 1939 году? Этот шибболет нельзя подделать, как и акцент: если вы не выросли в моей культурной среде, вы не можете получить такие же знания о бейсболе. Проводя творческий отпуск в Риме, я столкнулся со структурно схожей проблемой, когда пытался смешаться с местными и улучшить свой итальянский: если вы не знаете расклад в серии А, на разговор с вами не стоит тратить время. Но если вы можете рассуждать о последнем матче “Лацио” против “Ромы”, то, несмотря на акцент, вы не так уж плохи. Пожалуй, я даже куплю вам пива. в ситуациях, когда выделение своих становится важным.

Маркеры групповой принадлежности, например татуировки и акцент, стабилизируют социальные общности, выделяя “своих”, затрудняя переход на другую сторону в случае неприятностей и служа надежным сигналом того, что незнакомцу можно доверять. Само по себе это почти не имеет отношения к решению некоторых проблем человеческого взаимодействия, присущих модели приверженности ценностям. Вот почему успешные религии, например, требуют от своих адептов проводить огромное количество времени, приобретая тайные знания (изучая мертвые языки, священные тексты), или участвовать в деятельности, которая может показаться бессмысленной (слушать проповедь в церкви каждое воскресенье вместо того, чтобы работать в поле или торговать). Готовность человека тратить время {187} 187 Norenzayan et al. ( underreview ). и силы – отчетливый сигнал преданности группе.

Однако даже внутри таких групп мы сталкиваемся с проблемой отделения искренних приверженцев от “попутчиков”. Нужно иметь возможность отделять искреннюю преданность от информированного эгоизма. Вполне возможно, например, что я принимаю причастие и хожу в церковь по воскресеньям, потому что знаю, что быть членом христианского клуба – значит иметь выгоду: пользоваться социальной поддержкой, преференциями при получении кредита и контрактов, лучшими школами для моих детей. В этом случае изучение Библии и регулярное участие в службах могут того стоить. Таким образом, хотя некоторые теоретики религии используют терминологию “сигнальной системы”, чтобы описать поведение, обозначающее принадлежность к группе, аналогия между посещением церкви и павлиньим хвостом неточна. Павлин с огромным хвостом физически здоров – и точка. А сигнал “проведение религиозных ритуалов” может быть подделан в том смысле, что он (“Я действительно думаю о Боге и разделяю ценности сообщества”) может не совпадать с реальной мотивацией (“Я здесь лишь для того, чтобы бесплатно получить кексы и кофе”).