Эдвард Слингерленд - И не пытайтесь! Древняя мудрость, современная наука и искусство спонтанности

Ну да! В любом обществе есть люди, следующие этой стратегии. Одним из наиболее правомерных выводов тех, кто предпочитает математически смоделированные стратегии взаимодействия, является следующий: стратегия преданности неизбежно ведет к появлению стабильного числа {179} 179 См.: Pennisi 2009. искренне “сотрудничающих” и “обманщиков” (волков в шкуре альтруистов), между которыми окажутся более или менее готовые к сотрудничеству индивиды. Общество, состоящее лишь из “обманщиков”, никогда не преуспеет. А общество, состоящее лишь из альтруистов, очень скоро переполнится “обманщиками” и погибнет под весом этих нахлебников. В крупных сообществах по всему миру обычна ситуация, когда преобладают альтруисты, но выживают и некоторые “обманщики”, потому что затраты на безошибочное определение “обманщиков” слишком велики. Изначальное недоверие настолько же парализует общественную жизнь, насколько слепое доверие готовит почву для обмана.

Но чтобы добиться равновесия, “обманщиков” следует держать под контролем. А для распознавания себе подобных альтруисты должны иметь сигнальную систему, которую было бы трудно обойти “обманщикам”. Нужны надежные методы охраны границ группы, чтобы убедиться, что ее члены явно отличаются от посторонних, и определения того, кто в группе является альтруистом, а кто эгоистичным “безбилетником”.

Одно из возможных решений – сигналы честности, которые имитировать трудно, а может, и невозможно. Идея сигналов возникла, когда этологи пытались объяснить некоторые загадочные аспекты поведения животных. У павлинов, например, огромные цветные хвосты {180} 180 См.: Zahavi and Zahavi 1997. . Эти хвосты требуют много энергии, выступают аналогом светящейся таблички “Съешь меня” и очень затрудняют избегания хищников, принявших это приглашение. Антилопы, в свою очередь, не сразу убегают, когда к ним в саванне приближается лев. Они сначала тратят кучу сил и времени на смотровые прыжки ( стоттинг ) – будто дразнят хищника и предлагают последовать за собой.

Сейчас наиболее вероятным объяснением этих явлений принято считать следующее: огромный хвост павлина или утомительные прыжки антилоп служат надежными сигналами. Павлин с огромным хвостом шлет самкам сообщение: “Эй, глядите! Я здоров и силен. Я смог выжить вопреки этому нелепому хвосту. Спаривайтесь со мной, и у вас будут здоровые дети”. А прыгающая антилопа передает сигнал, похожий на тот, который сообщает прыщавый подросток {181} 181 Есть некоторые доказательства того, что стоттинг работает. Лев, наблюдая впечатляющие прыжки, предпочитает поискать более легкую добычу, что идет на пользу и льву, и газели. Уровень гормонов и неудержимое желание соревноваться говорят о том, что размер двигателя для подростков мужского пола служит скорее приглашением, нежели предупреждением, но, возможно, потому, что уличные гонки подразумевают только вжимание педали в пол и имеют минимальные последствия для выживания. Если бы подросткам пришлось догонять друг друга на своих двоих , а проигравший был бы обречен на голод или съедение хищниками, мы еще на старте увидели бы куда больше борьбы. , заставляя реветь двигатель своей машины на светофоре: “И не пытайся угнаться!”

Основной чертой этих биологических сигналов является то, что их в принципе нельзя подделать {182} 182 См.: Maynard Smith and Harper 2003. . Больной павлин не сможет отрастить большой хвост и выжить с ним, а слабая антилопа не подпрыгнет достаточно высоко. Многие антропологи считают, что люди используют принципиально не поддающиеся имитации сигналы, чтобы сообщать о надежности и преданности группе. Но это сигналы культурные, а не биологические.

Хорошим примером такой сигнальной системы является модификация тела. Во многих обществах обычным способом обозначить принадлежность к группе и верность ее ценностям выступает намеренное изменение анатомии – безвозвратное и, желательно, болезненное. Обрезание крайней плоти, татуирование лица, сильное удлинение мочек ушей: такие “заявления” трудно отозвать. Примерно это я пытался внушить сыну своего коллеги, когда он взялся покрывать кожу довольно вызывающими татуировками на антикапиталистическую тему. “Тебе всего девятнадцать, – напомнил я. – А что если к тридцати пяти ты решишь, что больше не хочешь носить на предплечье татуировку с толстым капиталистом, высасывающим кровь из земного шара?” Ответ был очень показательным: “Я не хочу стать человеком, который не захотел бы такую татуировку”. Это суть затратной сигнальной системы. Она говорит о сильной и искренней преданности определенной системе ценностей именно потому, что это навсегда {183} 183 Когда эти ценности принимаются изолированной группой городских подростков из текстов дэт-метал, результаты могут выглядеть как каприз или глупость. (Я подозреваю, что сын моего коллеги, который теперь, в тридцать лет, является состоявшимся профессионалом, сожалеет хотя бы об одной или двух своих татуировках.) Однако здесь важно то, что сильное желание во всеуслышание заявить о своей принадлежности к определенной группе и, таким образом, о принятии ее ценностей и отвержении других ценностей, является нормальным человеческим поведением. Существуют доказательства того, что преобладание практики вечных отметок (в противовес временным, вроде одежды) коррелирует с интенсивностью межгрупповой вражды. В областях, где племена постоянно воюют, желание отделить возможных предателей приводит к тому, что практика клеймения возникает и закрепляется с большей вероятностью. См.: Sosis, Kress, and Boster 2007. .