Сэмюэль Тьюк - ОПИСАНИЕ РЕТРИТА, заведения близ Йорка для умалишенных из Общества Друзей [Содержит отчет о его возникновении и развитии, способах лечения, а также описание историй болезни]

Крайне сложно донести нечто большее, нежели общие принципы, влияющие на тех, кто руководит умалишенными. К несчастью, в значительной степени верно, что «манеру лечения, приобретаемую опытом и постоянным общением с безумцами, невозможно пересказать; ей можно обучиться, но она все равно погибает вместе с ее обладателями» [34]. Однако, мне кажется, что свободный обмен деталями различных способов управления наверняка посодействует росту нашего запаса правильных общих принципов по этой важной теме.

Душевнобольные обычно сохраняют некую степень контроля над своими своевольными наклонностями. Их мыслительные и моральные способности, а также способности к действию обычно скорее извращены, нежели уничтожены; зачастую бывает и так, что затронута только одна способность. Расстройство иногда бывает частичным, и его можно определить по ошибочным представлениям в одной конкретной сфере. По всем остальным вопросам рассудок, по всей видимости, сохраняет свою привычную исправность.

Такая же частичная перверсия при данной болезни обнаруживается в отношении к привязанностям. Впрочем, безразличие или отвращение к ближайшим родственникам зачастую является ранним и огорчительным признаком сумасшествия, когда

И все же наличие доброжелательных чувств зачастую убедительнейшим образом подтверждается привязанностью пациента к тем, кто непосредственно о них заботится, и кто относится к ним со здравомыслием и человечностью. Аптекарь Бетлемской больницы говорит [35]: «Я действительно могу заявить, что редко когда мне не удавалось приобрести доверие душевнобольных и снискать их уважение посредством мягкости манер и доброго обращения, и с помощью этих средств обеспечить себе среди них почтение и послушание». Руководители Ретрита свидетельствуют о том же самом. И я твердо верю, что подавляющее большинство случаев, когда злоумышленные намерения особо явственны и рассматриваются как характеристики расстройства, их можно с легкостью приписать к второстепенным причинам, возникающим из особых обстоятельств пациента, или способа управления.

Пациент, которого держат дома взаперти, естественно чувствует определенную обиду, когда те, кем он привык командовать, отказываются подчиняться его приказам или пытаются изолировать его. Полагаю, в какой-то мере мы можем также приписать к аналогичным второстепенным причинам то очевидное отсутствие социальных привязанностей и то печальное безразличие к привычным источникам домашних удовольствий, о которых мы только что говорили. Несчастный безумец часто не осознает собственную болезнь. Он не способен объяснить себе изменения в поведении жены, детей и окружающих его друзей. Они кажутся ему жестокими, непослушными и неблагодарными. Болезнь усугубляет их поведение в его понимании и приводит безумца к многочисленным необоснованным подозрениям. Отсюда, отчуждение эмоций зачастую может быть естественным следствием либо надлежащего и необходимого, либо ошибочного поведения друзей по отношению к нему.

В таких случаях разумная доброта других обычно побуждает благодарность и привязанность пациента. Даже в тех прискорбных случаях, когда изобретательной доброжелательности управляющего не удается снискать доверие, и болезнь, подобно желтухе, изменяет саму картину мира пациента и представляет все человечество как объединившихся врагов, существование социальных привязанностей часто заявляет о себе самым поразительным образом, к примеру, привязанностью к некоторым животным — братьям нашим меньшим.

Бесспорно, имеются случаи, когда расстройство характеризуется в основном злобной недоброжелательной предрасположенностью; но у нас в Ретрите подобное случалось крайне редко. Тем не менее, у многих пациентов такие настроения время от времени проявлялись самым очевидным образом или легко возбуждались ненадлежащим обращением.

Представленный нами краткий очерк характера помешанного следует рассматривать как ограниченный двумя состояниями болезни: мания и меланхолия. Однако часто бывает так, что большая или меньшая степень слабоумия следует за более буйным возбуждением рассудка. Произошло достаточное количество случаев, подходящих под это описание, что дало мне право утверждать — даже в этих безнадежных случаях умственного расстройства (mental alienation) [36]часто выказываются значительные теплые чувства, и пациентов этой категории можно, в большинстве случаев, с легкостью развлечь и доставить им удовольствие.